Если б я не выбрал в тот день приморскую дорогу, и если б не стояла такая жара, и я не притормозил свой магнитоход у бара-автомата и не вышел напиться – ничего бы не случилось. И я по-прежнему ничего не знал бы о судьбе моего друга Германа Альфи, с которым мы разошлись из-за глупой размолвки восемнадцать лет назад, перед самым его уходом в какой-то дальний рейс.
Но, пожалуй, главным оказалось то, что сэндвичи в крохотной закусочной подавались почему-то не на бумажных салфетках, а на обрывках магнитной ленты, применявшейся в первых биокнижках, в которых можно было записывать мысли, ничего не произнося вслух.
Под пенопластовым навесом было относительно прохладно.
Выпив стаканчик ледяной колы, я решил перекусить. Опустил в щель автомата жетон, что-то глухо звякнуло, и пластиковая рука, поразительно похожая на человеческую, выдвинулась из отверстия в стойке и протянула мне ломтик хлеба с анчоусом. Я взял хлеб, и рука убралась восвояси. Под бутербродом лежал ничем не примечательный обрывок старомодной биоленты с зубчатыми краями.
С этого клочка всё и началось…
Прожёвывая сэндвич, я поднёс тонкую целлулоидную ленту к свету (под навесом царил полумрак). Плёнка просвечивалась неравномерно. Машинально сунув её в карман, я вышел на шоссе, сел в машину и нажал стартер. Магнитоход дрогнул и плавно набрал скорость. Через какую-нибудь минуту оранжевый купол закусочной скрылся вдали за поворотом. Слева от меня, ярдах в двадцати от дороги, ослепительно поблёскивали тяжёлые волны. Синие у берега, они переходили дальше в зелёный цвет. Несмотря на мёртвое безветрие, волна была довольно высокой. Белоголовые валы с пушечным грохотом обрушивались на узкий пляж, усеянный мелкой обкатанной галькой, и брызги достигали дамбы, по которой проходило шоссе.
Слизнув с губы солёную морскую каплю, я полез в карман туники за сигаретами и наткнулся на обрывок упругой ленты. Биопленка! Интересно, что на ней записано? И кем – машиной или человеком? Кто-то из приятелей говорил, что иногда машины в свободное от работы время «скуки ради» выдумывают довольно забавные опусы. Разумеется, речь шла не о жалких исполинах, рабски следующих заданной программе, а о тех, в большинстве небольших по размерам машинах, которые раньше в бесчисленных фантастических повестях и романах называли роботами (это название, впрочем, сохранилось и до наших дней). Машины-роботы, как общеизвестно, действуют не по заранее заданной программе, а, если можно так выразиться, «по вдохновению». Им даётся лишь конечная цель. Скажем, вот тебе, друг-робот, задача: реши-ка, милый, вот это дифференциальное уравнение. Как решать? Понятия не имею. Если б я знал, – не просил бы у тебя помощи. Так что придумать метод решения это уж твоя печаль.
