Дмитрий Михайлович Готвальд проснулся только где-то после полудня. Он встал с постели, потянулся, облачился в домашнее платье и подошел к столу. Этнограф взял в руки тетрадку в бархатном переплете, он все еще никак не мог поверить в то, что с ним накануне произошло: в окрестностях города Тобольска он встретился с неким Гурамом, бродягой, который продал ему целый сундук с записями масона, разрешенного мастером от силанума – священного обета молчания. Это были дневники Якова Андреевича Кольцова, отставного поручика Преображенского полка, раненого в битве под Лейпцигом. Он писал, что вступил в тайное общество «Золотого скипетра» девятнадцати лет от роду и взял на себя обязанности орденского следователя.
Деятельность масонских организаций была столь запутанной и разносторонней, что Якову Андреевичу без дела бывать практически и не приходилось, тем паче, что за ходом расследований всегда тщательно следили люди, иерархически посвященные в степени еще более высокие и значимые. Одним из таких кураторов деятельности Кольцова был некий Иван Сергеевич Кутузов, которого наш поручик даже иногда побаивался. Однако он оказывал Кольцову помощь нравственную и материальную, чем и заслужил его дружеское расположение. К тому же Иван Сергеевич являлся наставником Кольцова, открывшим ему «истинный свет и тайную природу вещей».
Но после событий декабря 1825 года, в которых Яков Андреевич, видимо, принимал косвенное участие, чем себя и скомпрометировал, он был сослан на поселение в город Тобольск, к счастью для Дмитрия Михайловича Готвальда, заполучившего его бесценные записки.
Вчера Дмитрий Михайлович прочел еще одну из тетрадей Кольцова, обложка которой была исписана таинственными знаками. Речь в ней шла о соперничестве между масонами и иоаннитами. У ученого голова шла кругом от обилия обрушившейся на него информации.
Готвальд повертел в руках тетрадь, в которой Кольцов рассказывал историю приключений бальи Мальтийского ордена и графини Полянской, и спрятал ее в резной сундук. Потом он извлек из него очередные записки. Дмитрий Михайлович с благоговением провел рукой по разбухшей обложке. Пухлая тетрадь хранила в себе новую тайну. Готвальду не терпелось ее открыть, однако он отложил дневник Кольцова в сторонку.
Чуть-чуть подождет! – решил про себя ученый и отправился переодеваться к завтраку. Со вчерашнего дня у него сосало под ложечкой!
