ГЛАВА 1
15 ноября в узком кругу встретились в штаб-квартире Общества в
доме Российско-Американской компании у Рылеева. Масляная лампа
свисала с потолка. Самые важные персоны расселись вокруг зеленой
скатерти, будто для начала карточной партии. Другие, остались
стоять, прижавшись к стене. Рылеев объявил, что заседание открыто,
и предоставил мне слово.
- Господа, надеюсь, информация полученная от Федора Николаевича
Глинки дошла до всех здесь присутствующих?
- Да, Иван Михайлович, это стало для меня шоком!
Из присутствующих не был проинформирован только Пущин и
Оболенский. Оболенского вчера не было дома, а Пущин приехал только
сегодня.
- Проясните, пожалуйста, для всех сложившуюся ситуацию, - я
обратился к Александру Бестужеву.
Бестужев откашлялся и, глядя главным образом на Пущина и
Оболенского, начал говорить
- Летом и осенью сего года, Якубович, действуя через генерала
барона Дибича, писал императору о своей невиновности по делу
Шереметева, прося перевода в гвардию с обратным назначением в
Грузию. На эти его прошения 12 ноября воспоследовало разрешение
повелением внести имя Якубовича в приказ для перевода в
лейб-гвардии Уланский полк. И этот человек лицемерно заявлял нам,
что станет цареубийцей! - Бестужев не выдержал и выругался.
Это новость стала неожиданной даже для меня, покопавшись в
смартфоне, я убедился в верности слов Глинки, просто раньше
подобная информация от меня ускользала. Дело в том, что, будучи
восстановлен в звании и принят в войска, Якубович, не желая
разрушать перед своими приятелями сложившийся у них образ, все
равно примет участие в восстании. Но сейчас, когда до выступления
оставалось все меньше и меньше времени, я решил, что следует
показательно покарать перебежчика, дабы ни у кого более подобных
крамольных мыслей не возникало. Ну и заодно я преследовал цель
лишний раз всем продемонстрировать, кто здесь альфа-самец!
Обезьяньи повадки, как доказали ученые 21 века, в нас все еще живы
– действуют в человеке и на осознанном и на инстинктивном
уровне.
- Что Кондратий Федорович, спекся твой тираноубийца?
- И не говори, Сергей Петрович, - Рылеев обернулся к Трубецкому,
- ну, кто бы мог подумать, что Якубович, которому мы верили,
пригрели на груди, поступит так низко и подло!
- Говори за себя Кондратий Фёдорович, я этому вашему Якубовичу
никогда не верил! – сказал, как отрезал Трубецкой и с вызовом
уставился на Рылеева.
