Они пасли стадо, принадлежащее союзу скотоводов, возле Клейрока – тысячу восемьсот кастрированных бычков, окрепших на хороших пастбищах, норовистых, однако поддающихся управе двух ковбоев, даже таких, как Пит Ленг и Лю Шерри, или по кличке Малыш Лю.
В тот день, пройдя по пастбищам расстояние в несколько миль, бычки хорошо насытились сочной травой, так что чувствовали себя удовлетворенно и дремотно, поэтому начали уже ложиться, сначала тяжело плюхаясь на колени, а потом полностью опускаясь на землю, что мало походило на грациозное устройство на ночь мустангов.
– Хлопоты да мясо – вот и все, что можно от них получить, – заявил Малыш Лю, спокойно объезжая стадо на лошади. – А у нас нет даже мяса…
– Прекрати про это и лучше что-нибудь спой, – предложил Пит Ленг. – Все равно эти короткорогие не поддержат твое ораторское искусство. Поэтому давай запевай!
– Пой сам. Я сегодня не расположен к пению.
Ленг тут же затянул на мотив песни «Моя Бонни где-то за океаном»:
Вчера, лежа на траве в прериях,
Я смотрел на звезды в небесах и гадал:
Неужели смогу когда-нибудь
Приблизиться к моей милой?
Вперед, вперед!
Несись, мой конь, вперед, вперед!
Лети вперед!
– Перестань! – взмолился Малыш Лю. – Мне становится не по себе от таких жалостливых причитаний.
– Ты слишком много учился, – отозвался Ленг. – Я не раз говорил тебе об этом. Если у тебя и были какие-то природные данные, то они заглохли от чтения книжек.
Малыш Лю запрокинул голову и запел сочным басом, который лился широким потоком:
Эта старая тетка Джесс, старая упрямая негодница,
Никогда не раскаивается.
Он ни разу не опоздал к обеду,
Но и ни разу не заплатил ни цента.
Но старая тетка Джесс, похожая на всех,
Довела его до погибели,
И вот в расцвете лет он сгинул в горах
В дни памятного сорок девятого года…
Шевельнувшееся в нем чувство досады постепенно улеглось. Он крякнул, переводя дыхание.
– Ничего себе, успокаивающая песенка! – презрительно усмехнулся Пит Ленг. – Давай про что-нибудь другое! Тебе бы выступать в концертном зале, Малыш!
Лю Шерри как ни в чем не бывало затянул другую песню, а может быть, другой куплет из той же:
Был косматый оборванец Джим горлопан,
Он мог реветь сильнее буйвола, ей-ей;
Он ревел целыми днями и ночами,
И думаю, продолжает реветь поныне.
Однажды ночью Джим свалился в шахту,
