ВООБЩЕ ГОВОРЯ, ТРИГГЕРЫ – это то, что выводит нас из равновесия. Но здесь речь пойдет немного не об этом. Здесь под триггерами я подразумеваю, скорее, такие образы, слова или мысли, которые распахиваются у нас под ногами, как потайные люки-ловушки, – и мы проваливаемся из своего безопасного рационального мира в какой-то другой, куда более мрачный и негостеприимный. Сердце у нас в груди пускается вскачь. Кровь отливает от щек, руки холодеют. И мы стоим, жадно хватая ртом воздух, запыхавшиеся, бледные и потрясенные до глубины души.
И в такие мгновения, когда для нас срабатывает триггер, мы узнаем о себе кое-что важное. Мы понимаем: то, что было, не ушло безвозвратно. Древние чудовища терпеливо поджидают нас в темных закоулках нашей жизни. Мы полагали, что переросли их, выбросили из головы, оставили в прошлом, где они давно уже иссохли, сгнили и рассыпались в прах; но мы заблуждались. Чудовища по-прежнему ждут в темноте, набираясь сил и готовясь нанести нам самый коварный и безжалостный удар в самое беззащитное место.
Монстры у нас под кроватью и монстры у нас в голове неистребимы: они вечно таятся во тьме, словно плесень под полом или за обоями. Где ночь – там и они, а ночи в этом мире – хоть отбавляй. Вселенная щедра на тьму.
Так о чем же я хочу предупредить читателя этой книги? О том, что у каждого из нас есть свои личные триггеры.
Выражение «Осторожно, триггеры!» мне впервые попалось в Интернете. Там его используют в основном для того, чтобы предостеречь читателя, что, кликнув по нижеследующей ссылке, он попадет на страницу с такими изображениями или текстами, которые могут вывести его из равновесия, огорчить, спровоцировать неприятные воспоминания, вызвать тревогу или страх. Соответственно, при виде такого предупреждения читатель может просто не пойти по ссылке или внутренне подготовиться к тому, что он там увидит.
Потом предостережения о триггерах перекочевали из Интернета в мир осязаемых вещей, и у меня это вызвало живейший интерес. Я прочитал в новостях, что в нескольких колледжах собираются сопровождать такими предостережениями некоторые произведения литературы, изобразительного искусства и кино, чтобы студенты заранее знали, чего им ждать от той или иной книги или фильма. С одной стороны, это казалось неплохой идеей (потому что человеку с тонкой душевной организацией и вправду лучше заранее знать, что знакомство с тем или иным произведением может его травмировать), но с другой – вызывало серьезное беспокойство. Когда моего «Песочного человека» публиковали с ежемесячными продолжениями, на обложке каждого выпуска стояло предупреждение: «Для читателей со зрелым взглядом на жизнь». И, по-моему, это было разумно. Такое предупреждение не только сообщало потенциальным читателям, что эти комиксы – не для детей и в них могут попадаться эпизоды или изображения, способные напугать или вывести из равновесия, но и предполагало, что человек со зрелым взглядом на жизнь (сколько бы лет ему ни было от роду) способен сам принимать ответственные решения. Сам я не чувствовал себя вправе решать за зрелого человека, что именно может его обеспокоить, испугать, потрясти или заставить задуматься о чем-то таком, что ему еще никогда не приходило в голову. Если ты зрелый человек, ты сам решаешь, что тебе читать, а что – не читать.
