Труд комиксиста оплачивается плохо и мало. Но все-таки получше,
чем труд уборщика, а в некоторых обстоятельствах только того и
надо. Володька Крестоносец твердо пообещал себе, что он выберется с
проклятой богами Мирабилис, что бы от него ни потребовалось. Даже
малевать порно.
Впрочем, порно он не малевал, всего
лишь художественно приукрашивал действительность. И, если уж совсем
начистоту, рисовать полураздетые женские фигуры доставляло ему
удовольствие.
— Куда ж тебя загнать на сей раз,
мерзавец ты эдакий… — устало пробормотал Володька, и принялся в
третий раз очинивать карандаши, надеясь, что вдохновение как-нибудь
осенит само собой.
За последние месяцы он привык
разговаривать сам с собой, потому что больше было не с кем.
Очень сильно пахло кукурузой: значит,
соседи опять будут гнать местный самогон, опохмеляться после
вчерашнего. Володька потратил много часов, налаживая самопальные
печати кондиционирования. В результате в его комнате можно было
дышать и температура держалась комфортная, однако от соседских
запахов спастись никак не удавалось.
За окном, выходящим во внутренний
дворик доходного дома, шаркала метла: дворник убирал остатки
фестиваля. Фестиваля, на котором комикс Володьки, говорят, занял
первое место.
— А толку-то… — продолжил бубнить под
нос Володька, сверля взглядом чистый лист бумаги. — Денежного
приза-то нет…
Известность можно было бы
монетизировать, перезаключив контракт с нормальным издательством,
если бы не одно «но»: Володька не знал, как продолжать.
Это же вам не «пра любовь» или не
какая-то там философская история! Героем Володьки был лихой
красавец-эфирник, на которого пачками вешались дамы, а мужчины
вызывали на дуэль на каждой второй странице. Значит, его нужно было
тащить по приключениям без пауз, желательно, не отвлекаясь на сон и
еду. И вот с придумыванием этих приключений у Володьки приключились
проблемы. А именно: у него кончились сплетни об одном знакомом, из
которых он черпал вдохновение.
Володька снова вздохнул и в
неудобном, меркнущем свете начал набрасывать атлетический силуэт
протагониста — и пусть рядом сидит на коленях какая-нибудь
грудастая девица… что там у него последнее было, роман с
девушкой-пилотом с его же собственного корабля? Списать ее на
берег, что ли, чтобы не возиться с ней дальше…
