Особняк известного финансиста Питера Пэтта на Риверсайд-драйв в Нью-Йорке бельмом торчал на этом оживленном, богатом бульваре.
Катите вы на собственном лимузине или наслаждаетесь свежим воздухом за десять центов на втором этаже зеленого омнибуса, особняк выскакивает как из-под земли и колет вам глаза. Архитекторы, споткнувшись об него взглядом, заламывают руки, да и у зрителя непосвященного дыханье перехватит. Похож особняк и на собор, и на загородную виллу, и на отель, и на китайскую пагоду. Во многих окнах переливаются витражные стекла, а крыльцо – под охраной двух терракотовых львов, еще уродливее тех самодовольных зверюг, которые стерегут публичную библиотеку. Словом, особняк нелегко пропустить мимо глаз. Возможно, именно по этой причине миссис Пэтт настояла, чтобы муж купил его; она была из тех, кто обожает, чтоб их замечали.
По этому особняку слонялся, точно неприкаянное привидение, его номинальный владелец, мистер Пэтт. Было около десяти утра прекрасного воскресенья, но воскресный покой, царящий в доме, ему не передавался. На лице у него, обычно терпеливом, отразилась крайняя раздражительность, с губ сорвалось приглушенное ругательство, подцепленное, видимо, на нечестивой бирже.
– Черт подери!
Пэтта душила жалость к себе. Не так уж много он требует от жизни. Самой, можно сказать, малости, в данный момент ему хотелось одного – укромного местечка, где можно бы почитать в тишине и покое воскресную газету. Но где же его найти? За каждой дверью таятся чужаки. Дом осажден, он кишит гостями, и ситуация все ухудшается и ухудшается с каждым днем после его женитьбы, состоявшейся два года назад. В организме миссис Пэтт сидел сильнейший литературный вирус. Она не только строчила бесчисленные романы и рассказы – имя Несты Форд Пэтт знакомо всем любителям приключенческой литературы, – но и стремилась создать литературный салон. Начав с единственного экспоната, своего племянника Уилли Патриджа, работавшего над новым видом взрывчатки, предназначенной модернизировать войны, Неста, продвигаясь к цели, постепенно добавляла к своей коллекции все новые и новые экземпляры, и теперь под ее крылышком, под терракотовой крышей особняка, обитало шесть молодых непризнанных гениев. Здесь кишели блестящие романисты, ничего пока что не написавшие, и поэты, на пороге сочинения великих стихов. Все они кучковались в комнатах мистера Пэтта, пока он, вцепившись в воскресную газету, блуждал, не находя покоя, точно библейская голубка. Именно в такие моменты он почти завидовал первому мужу своей жены, деловому приятелю, Элмеру Форду, внезапно скончавшемуся от апоплексического удара, и жалость к усопшему перемещалась на другой объект.
