Дубовая, кованная железом дверь,
закрылась за вошедшим в каменный склеп «Рыцарем Смерти» -
сто сорок девятого уровня. Он медленно подошел к горевшему камину и
сунул в угли свой полуторный меч. Снял с руки и прислонил к стене
щит, герб на котором уже давно стерся от времени. Подошел к
каменной плите надгробия и бережно сняв, поставил на нее
окровавленный шлем с узкой щелью для глаз. Только после этого он
обернулся и посмотрел на двух братьев по оружию, терпеливо стоявших
у дальней стены.
- Ну как там? - вперед вышел тот, что
был моложе и поменьше ростом - сто пятнадцатого уровня.
- Да не было никого достойного, - с
презрением ответил сто сорок девятый. - Если не считать воина в
первом ряду, да и тот быстро выдохся, как только его помощники
пали.
- Но я вижу, ты набрал силу, - вышел
из тени второй воин - сто тридцать первого уровня. - Когда ты
уходил ты был слабее.
- Да их было много и время пришло. Но
это все ерунда. Смотрите, что я отыскал на теле того, кто был одет
в красный балахон.
И он положил на плиту надгробия
свиток, запечатанный темно-бордовой сургучной печатью. Надпись на
котором была из одного длинного и не понятного для собравшихся
слова – «Армагеддон». И от этого свитка веяло смертью.
- В следующий раз пойду я, - сказал
сто пятнадцатый.
- Смотри сам, я не против, - выдохнул
сто сорок девятый. - Но в следующий раз их может быть больше, и они
могут быть сильнее.
Следующего раза долго ждать не
пришлось. Они все трое сразу почувствовали, как приближается враг,
снося все на своем пути. Сто пятнадцатый, молча одел свой рогатый
шлем без забрала, снял со стены две шипастые булавы. Отсалютовав
одной из них двум оставшимся воинам, также молча вышел за
дверь.
Шум боя то удалялся, то приближался,
но потом, что-то затрещало и все резко затихло.
Воины, стоявшие в склепе, внезапно и
очень сильно почувствовали смерть своего товарища.
Сто тридцать первый достал из ножен
свой двуручный меч и быстрым шагом вышел, закрыв за собой дубовую
дверь. Послышались возгласы проклятий, шум боя вновь раздался из-за
окованной железом двери. На этот раз бой длился дольше, но
закончился так же, как и в прошлый раз - резкой тишиной и чувством
боли.
Снова сто сорок девятому пришлось
надеть свой шлем. Он взял в руку щит и, достав из огня свой меч,
вышел из склепа. На него смотрело пару десятков изумленных глаз. В
толпе кто-то громко выругался:
