Пролог, он же начало эпилога
— Боже… Нет!!!— Хорош орать, вчера тебе все нравилось.
© к/ф «Шпион», финальная сцена
События, описанные в этой книге, являются художественным вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названия — плод воображения автора. Все совпадения с реальными географическими названиями и именами людей случайны.
Лучи утреннего солнца пробиваются через створки жалюзи. Настойчиво проникают под ресницы, впиваясь, как сверло в мозг. Голова раскалывается так, что хочется разбить ее о подголовник кровати. С трудом открываю глаза, пытаюсь приподняться и тут же падаю на подушку. Чем я только думала, когда покупала квартиру на предпоследнем этаже? Ведь был вариант на втором — дешевле, вместительнее и в разы темнее. Нет же, хотела жить с видом на Централ Парк. Теперь расхлебываю.
Чертово солнце. И чертово похмелье! С трудом сдержав рвотный спазм, предпринимаю еще одну попытку сесть, в этот раз удачную. Взгляд фокусируется на журнальном столике, на котором почему-то стоят мои любимые туфли на шпильках, а чуть дальше с подлокотника кресла свисает кружевное бюстье.
— Что за… ? — хрипло вопрошаю я, от неожиданности дернув ногой.
С тихим звоном с кровати падает пустая бутылка из-под шампанского. Пока она катится по полу, я со стоном зажимаю уши.
Господи, отрубите мне голову! Или дайте выпить.
От ерзанья по простыне в бедро впивается что-то острое. Да что ж сегодня за утро? Пошарив под одеялом, достаю бусину… или стразу… или… Твою мать! Это же бриллиант! Простыни, подушки, ковер — в квартире все усыпано ими!
Память медленно возвращается, заставляя спину покрыться мурашками. Мы сделали это. Мы вскрыли хранилище! А потом…
— Мэддс, умоляю, скажи, что у тебя есть пиво, — одеяло справа от меня приходит в движение.
С ужасом поворачиваю голову, все еще надеясь, что ошиблась, и голос не принадлежит Диггеру. Но похмелье — не самое жестокое испытание сегодняшнего дня.
— Доброе утро, цыпа, — небритая физиономия расплывается в улыбке. — Хреново выглядишь.
Что этот хамоватый бобер делает в моей постели? И почему я голая? Мы же с ним не…
Обрывки воспоминаний, наконец, складываются в подобие картины.
— Боже… Нет!!!
Мой горестный вопль слышно, наверное, на другом конце Манхэттена.
— Хорош орать, — Диггер по-хозяйски обнимает меня за талию и притягивает к себе. — Вчера тебе все нравилось.
