На юге, на юге, за тысячи миль,
Друг с другом мы там побратались,
Мы жемчуг скупали у островитян,
Годами по морю шатались.
Каких тогда не было в мире чудес!
В какие мы плавали дали!
В те дни был неведом великий Вальдес,
Но все моряки меня знали.
Когда в тайниках попадалось вино,
Мы вместе вино это пили,
А если добыча в пути нас ждала,
Добычу по-братски делили.
Мы прятали меж островов корабли,
Уйдя от коварной погони,
На перекатах и мелях гребли, -
К веслу прикипали ладони.
Мы днища смолили, костры разведя,
В огне обжигали мы кили,
На мачтах вздымали простреленный флаг
И снова в поход уходили…
Редьярд Киплинг
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УДАЧИ И
НЕУДАЧИ
Отправляясь в погоню за сокровищами, я понятия не имел, чем это
для меня обернется.
Новый губернатор Багам пообещал королевское помилование
флибустьерам, которые согласятся покончить со своим ремеслом, и мой
отец, капитан шхуны «Аланна Дин», осторожный Старый Волк, решил
воспользоваться предложением. По мне, ничего глупее он не смог бы
придумать. Я начал ходить на «Аланне Дин» девятилетним Волчонком, к
семнадцати годам сделался лютым Молодым Волком и не собирался
становиться цепным псом губернатора ни за какие чертовы
индульгенции.
Когда отец прочертил палашом песок острова Эльютера и предложил
встать слева от черты тем, кто готов принять помилование, я без
колебаний встал справа. Уж не знаю, что сотворил бы взбешенный
Старый Волк, не явись в наш лагерь подмастерье местного плотника с
байкой о несметных сокровищах, запрятанных на диком африканском
берегу. Тогда мне было плевать, взаправду ли парень – сын
легендарного пирата Генри Бриджмена по прозвищу Морской Чёрт или
врет, чтобы сбежать от злобного хозяина-плотника; главное – наша
команда, забыв о помиловании губернатора Роджерса, снова готова
была идти за поживой хоть на край света. Ради этого я, стиснув
зубы, стерпел даже то, что папаша навязал мне бывшего подмастерье в
матлоты. Не знаете, что такое матлотаж? Так и быть, объясню. Эту
штуку придумали то ли французы, то ли голландцы, по-голландски
«mattenoot» означает «совместное владение постелью». Пока один
моряк стоит на вахте, другой дрыхнет в койке, потом они меняются.
Но у флибустьеров матлоты – все равно что побратимы: они стоят друг
за друга, делятся последним, а если один из них погибает, выживший
наследует вещи убитого. Я отказался подчиняться капитану, я чуть ли
не взбунтовал против него команду – и папаша отомстил, навязав мне
в компаньоны парня, которого сам наградил презрительным прозвищем
«Килька».
