Жизнь – это серия грубых пробуждений.
Р.В. Винкль
Из всего многообразия неприятных способов пробудиться от крепкого сна один из самых худших – быть разбуженным шумом играющих в пятнашки дракона и единорога.
Я с трудом разлепил один глаз и смутно попытался сфокусировать взгляд на помещении. Стул с шумом опрокинулся на пол, убедив меня, что воспринимаемые моим мозгом нечеткие образы, по крайней мере частично, связаны с исходящими от пола и стен нерегулярными вибрациями. Иной, не обладающий моим запасом знаний (приобретенных с немалым трудом и вынесенных с немалыми муками), скорее всего возложил бы вину за этот адский шум на землетрясение. Я – нет. Стоявшая за этим выводом логика была простой. Землетрясения в этом краю – явления крайне редкие. А играющие в пятнашки дракон и единорог – нет.
Начинался самый обыкновенный день… то есть обыкновенный для юного мага в учениках у демона.
Если б я мог хоть с какой-то степенью точности предсказать будущее и таким образом предугадать грядущие события, то, вероятно, остался бы в постели. Я хочу сказать, что умение драться никогда не относилось к числу моих сильных сторон, а мысль схватиться с целой армией… Но я забегаю вперед.
Разбудивший меня стук сотрясал здание и сопровождался грохотом множества рассыпавшихся по полу грязных тарелок. Второй стук получился еще более внушительным.
Я обдумывал, не наплевать ли на все и не вернуться ли ко сну. Но вдруг вспомнил, в каком состоянии мой наставник отправился спать прошлой ночью.
Это живо вернуло меня к действительности. Сварливее демона с Извра – только демон с Извра, страдающий от похмелья.
Я молниеносно вскочил на ноги и направился к двери. (Мое проворство было вызвано скорее страхом, чем каким-то врожденным талантом.) Рванув на себя дверь, я высунул голову наружу и обозрел местность. Окружение трактира казалось вполне нормальным. Сорняки совершенно обнаглели, вымахав местами выше, чем по грудь. Как-нибудь придется что-то с этим предпринять, но мой наставник, кажется, не возражал против их буйного роста, а если я заведу об этом речь, то и буду логичным кандидатом в косцы. Поэтому я снова решил помалкивать на эту тему.
Вместо этого я изучил разные примятые участки и недавно проторенные в этих зарослях тропы, пытаясь определить местонахождение или, во всяком случае, направление движения предмета моих поисков. Я уже почти убедил себя, что наступившая тишина продлится долго и можно спокойно возвращаться ко сну, когда земля снова задрожала. Я вздохнул, нетвердо вытянулся во весь свой, какой ни на есть, рост и приготовился встретить натиск.
