Суровые времена

Равнину метет неутихающий ветер. Метет, шурша по серым камням мостовых, простертых от горизонта к горизонту. Поет хором призраков вкруг беспорядочно вздымающихся к небу черных столпов. Играет принесенными издалека листьями, взвихряет пыль. Рвет волосы иссохшего мертвеца, лежащего здесь уж целое поколение. Проказливо бросает листья в разинутый в беззвучном крике рот трупа – и снова уносит их прочь. Ветер несет дыханье зимы…

Молния прыгает с одного черного столпа к другому, точно ребенок, несущийся за товарищем по игре, дабы запятнать того. И тогда равнина на миг обретает призрачный цвет…

Столпы сии можно принять за останки во прах поверженного города. Но – нет. Слишком мало их, и слишком беспорядочно расставлены они по равнине. И ни единый не рухнул еще, хоть многие жестоко источены клыками голодных ветров…

…обрывки…

…лишь потемневшие обрывки, крошащиеся в пальцах.

Побуревшие уголки страниц с полудюжиною начертанных неверной рукой слов, контекст коих более неизвестен…

Все, что осталось от двух томов Анналов. Тысяча часов труда. Четыре года истории. Все это пропало навсегда.

Или – как?

Я не хочу возвращаться вспять. Не желаю вызывать к жизни тот ужас. Не хочу пробуждать ту боль. Боль та слишком сильна, чтобы вынести ее теперь. Все равно – нет способа снова пересилить тот ужас во всей его полноте. Сердце и разум, переправившись невредимыми на дальний берег, просто отказываются рисовать на карте безумие своего маршрута.

К тому ж и времени нет. Война.

Дядюшке Дою что-то требуется. И хорошо – самое время остановиться. Чернила от слез расплываются.

Хочет напоить меня каким-то странным зельем нюень бао.

Обрывки…

…повсюду вокруг – обрывки моей работы, жизни моей, и любви, и боли, разметанные суровым временем…

Тьма. И лишь черепки времени во тьме…

Добро пожаловать в город мертвых! Не смущайся, что эти типы пялятся. Нечасто призракам доводится видеть чужих, да еще и дружественно настроенных. Да, это тебе верно кажется. Они действительно голодны. Когда сидишь в осаде, такое случается.

Ты уж постарайся не очень смахивать на жареного барашка.

Думаешь, шучу? Держись подальше от наров.

Добро пожаловать в Деджагор, как таглиосцы зовут эту дыру. Вон те тщедушные и смугловатые, у которых Черный Отряд отобрал этот город, называют его Штормгардом. Для коренных жителей он всегда был Джайкуром – даже в те времена, когда это считалось за преступление. А как его зовут нюень бао – никто, кроме них, не знает. Да и какая разница? Все равно они неразговорчивы и в расчет не принимаются.