Тридцатьдевятый день рождения вообще не хотелось праздновать. Хотелось тихо посидеть дома. Тем более будни. Ну, почти так и получилось. До субботы держал глухую оборону. Но перед выходными нарисовались друзья. Старые друзья, все как один моложе, а значит, оптимисты. Пороха не нюхали.
Тридцатьдевять лет это уже старость. Это такая старость, что просто никого не хочется видеть. Потому что ничего не сделано по Чехову. А всё – по Достоевскому. То есть – по идиотски. Несть числа бедолагам, таким как я. Только многим всё равно, они не рефлексируют, а я вот даже слово такое знаю – «рефлексия». Верный путь к депрессии. То есть – хандре, каковая у нас за болезнь не считается.
И появились друзья. Танк, Горец и Садовод. Танк был на машине. Ну как на машине… на Жигулях. Цвета зимы. Права у него забрали ещё в мае. За вождение в нетрезвом виде. Дело в том, что Танк живёт один. Четыре года он строит дом. Он его уже построил, хороший дом, в три этажа. Но осталась внутренняя отделка. Бесконечный процесс. По будням в рабочее время Танк пашет, как трактор, чтобы заработать на расходные материалы для внутренней отделки дома. А вечерами и в выходные Танк занимается внутренней отделкой дома. Так что Танку не до личной жизни. Да и друзей он видит редко. Потому что дом Танка стоит на окраине, да ещё и на горе, куда ведёт петляющая между садовыми участками ухабистая, извилистая… не дорога, а так… колея. Поэтому без машины Танку никак нельзя.
Иногда Танк срывается. Ему надоедает зарабатывать и отделывать. Он хочет общения. Мы берём пиво, и бьёмся всю ночь по сети. Мы оба привязались к этой стратегии, к одной карте. На этой карте разыгрывается наша драма. Каждый раз одна и та же, и каждый раз разная. Как в мистическом аду, сталкиваются две армии, русские наступают на немцев, фашисты прут на советских, снег, лязг гусениц, выстрелы, взрывы, кровь, пиво, рыба или шашлык, и снова снег, лязг гусениц, «Яволь!», «Будет сделано!», взлетающие к небу деревья, распадающиеся на брёвна избы, осыпающаяся кирпичная кладка многоэтажек, остовы подбитых машин, зловещий гул самолётов. К утру число погибших с обеих сторон переваливает за десятки тысяч. Но может всё закончится и молниеносно, так как планировали фрицы – блицкригом. А – не зевай!
