Большой катер лениво покачивался на волне.
Утреннее солнце золотило верхушки холмов, его лучи падали на маслянистую поверхность безветренного моря и, отражаясь от нее, до боли слепили глаза.
Берта Кул, крепкая и упругая, как моток стальной проволоки, сидела на палубе на складном стуле, уперев ноги в леер и твердо удерживая бамбуковое удилище. Ее серые, алмазного блеска глаза спокойно-настороженно в ожидании первой легкой поклевки устремлены на леску – туда, где она входила в воду.
Берта полезла в карман свитера, вытащила сигарету, поднесла ее ко рту. Не отводя глаз от лески, спросила:
– Спички есть?
Я прислонил свою удочку к лееру, удерживая ее меж колен, зажег спичку, прикрывая пламя ладонями, и потянулся с огоньком к Берте.
– Спасибо, – бросила она и глубоко затянулась.
Из-за болезни Берта похудела фунтов на двадцать. Когда силы вернулись к ней, она стала заниматься спиннингом. Спорт на свежем воздухе сделал ее крепкой и загорелой. И хотя она все еще тянула на сто шестьдесят с гаком, – но теперь – сплошные мускулы.
Мужчина, сидевший справа от нее, – грузный, большой, он и дышал с хрипотцой, – поинтересовался:
– Как идут дела?
– Ничего, идут, – ответил я.
– И давно вы здесь сидите?
– Да.
– Поймали что-нибудь?
– Кое-что.
Некоторое время мы удили в молчании, затем он сказал:
– Не важно, поймаю я что-нибудь или нет. Но это счастье побыть там, где можно расслабиться, подышать соленым воздухом, уйти от адского шума цивилизации.
– Согласен, – кивнул я.
– По мне, звонок телефона звучит как взрыв бомбы. – Мужчина рассмеялся почти виновато и повернулся ко мне: – Вчера, только вчера я, знаете ли, наблюдал за телефонным аппаратом примерно так, как сейчас смотрит на удочку ваша… Извините, эта миссис – ваша жена?
– Нет.
– Я решил сперва, что она – ваша матушка. Но потом подумал, что в наши дни ни в чем нельзя быть уверенным. Во всяком случае, она наблюдает за леской, как я за телефоном, – будто гипнотизируя, стараясь что-то внушить.
– Адвокат? – спросил я.
– Врач. – Помолчав, он добавил: – Вот так и бывает с нами, врачами. Мы так заняты здоровьем других людей, что пренебрегаем своим собственным. Врачевание, знаете ли, тяжелая, непрерывная и однообразная работа. Операции по утрам, затем телефонные звонки в больницу. Присутствие – каждый день. По вечерам визиты, и обязательно по вечерам. Люди весь день носят с собой свою боль, а потом, когда уляжешься поудобней в кровати, непременно позвонят и попросят приехать.
