– Джули-сан, повернись чуточку. И руки подними. Да. Так. Молодец, – предельно ласково ворковала надо мной с поистине ангельской улыбкой Ягучи Макото, одна из лучших молодых модных дизайнеров Ямато, подкалывая на мне белоснежное платье.
Она казалась мне очень милой девушкой. До того как я простояла в одной позе два часа, боясь лишний раз вздохнуть, чтобы не получить очередной укол булавкой. Лиллен ехидно взирала на мои страдания из-за компьютера и комментировала происходящее в своей излюбленной ядовитой манере. Уже спустя полчаса такой пытки хотелось или выбросить напарницу из окна, или самой шагнуть вниз с высоты тридцать восьмого этажа и больше так не мучиться. Но ведь Макото не позволит! Пока я не появлюсь в этом злосчастном платье на свадьбе, я не имею права умирать ни под каким видом. А также болеть или толстеть.
Молодого дизайнера с головой накрыл приступ вдохновения, и она металась вокруг меня, как белка вокруг дерева, подшивая, утягивая, подкалывая. Прежде аккуратно уложенные смоляные локоны дизайнера немного растрепались и постоянно лезли в глаза, но Макото было все равно. Сейчас Ягучи жила этим платьем, как Ватанабэ – своими песнями. А я вот натура сугубо земная, и мне уже понемногу становилось дурно. Думаю, ко дню свадьбы я начну биться в истерике от вида белой одежды… И истошно кричать при одном слове «фата».
Я с отчаянной мольбой посмотрела на Адамс, печатавшую что-то с ужасно занятым видом. В последние пару недель Лил ни одной минуты вздохнуть спокойно не могла. Блондинка, поймав мой тоскливый взгляд, ухмыльнулась, шкоднически подмигнула и тут же начала строчить сообщение на мобильном. Результат не заставил себя ждать: моей мучительнице почти мгновенно позвонили, и я получила передышку по крайней мере на полчаса. Как показывала практика, меньше Ягучи со своим любимым и драгоценным не разговаривала. Боже, храни Кавамуру Шинджу, мой единственный способ защиты от вдохновения дизайнера.
Когда сияющая Макото вылетела за дверь, беспрестанно повторяя: «Хай», – Лиллен без вопросов пошла заваривать мне чай. Полноценно передвигаться в заготовке подвенечного платья я не могла, и коллега в такие минуты передышки брала заботу обо мне в свои цепкие руки.
Получив вожделенную здоровенную кружку с горячим напитком, я благодарно вздохнула, блаженно прикрыла глаза и спросила:
