Памяти жаркой юношеской любви к миру Толкиена
посвящаю.
Часть первая
...Отставить разговоры! Вперед и вверх, а там -
Ведь это наши горы, они помогут нам,
Они помогут нам...
В. Высоцкий
Накрапывал дождь, и они порадовались, что успели собрать немного
хвороста и разжечь костер.
Готовить на костре было нечего; да, признаться, будь у них
какая-нибудь пища, они не стали бы тратить время на
гастрономические изыски и съели бы ее в виде, созданном природой,
как съедали случайно попавшиеся под ноги грибы и выдернутый на бегу
дикий чеснок. Но добывание пищи в этих чужих горах требовало
энергии и сил, а для восстановления и того, и другого требовался
хотя бы крохотный отдых в тепле.
Тепло давал даже такой слабый огонек. Трещина в сером камне
образовывала вход в пещеру; изнутри тянуло запахом глубоких
подземелий. Возможно, пещера тянулась под горами на многие
километры - и кое-кто из отряда в другое время непременно
поинтересовался бы, нет ли там чего замечательного. Но сейчас даже
самые молодые и любопытные так измотались и так много перенесли,
что удовлетворялись жаром пламени, относительным покоем,
неподвижностью вытянутых ног и тем, что ветер не задувает в их
временное пристанище холод и дождевые капли.
Они сидели и лежали на просохшем песке вокруг огня, тяжело
подремывая или бездумно глядя в костер. Их осталось девять; хотя
"осталось" - не вполне точное слово. Не все знали друг друга давно,
старый состав отряда менялся с ходом войны, из него выбывали
убитые, зато присоединялись новые. Трое примкнули перед самым
концом - но ветераны уже успели с ними как следует познакомиться за
долгую и совершенно безумную дорогу.
Тем более, что эти трое оказались того же поля ягодами: не
офицерами, не инженерами, которых в последнее время приходилось
часто встречать, не алхимиками, которых тоже попадалось немало -
простыми трудягами войны, смазкой для клинка без претензий на
что-либо, кроме навыков выживания и ведения боя. Вероятно, из-за
этого их легко приняли и быстро стали считать своими. Наемники
всегда издалека видят наемников.
Их отряд попал в худшую переделку, какую только может себе
представить живущий одной войной. Чужой лорд, который нанял их,
погиб. Армия, в которую они в свое время влились, была разбита.
Отряды победителей охотились за уцелевшими побеждёнными, разыскивая
и уничтожая остатки разбитой армии. Им удалось спастись по двум
причинам: первая из них представлялась чистым везением; вторая -
все-таки даже сейчас, одинокие, смертельно уставшие, давно
голодные, на совершенно чужой им земле, они воевали лучше своих
врагов.
