Он лежал на железной койке, в комнате с белыми стенами и белым
же потолком. Скосил глаза - на соседней кровати лежал какой-то
дедок затрапезного вида, а еще через проход - толстый детина со
стоящей рядом капельницей и прозрачной трубочкой, ведущей к
руке.
Сверху, на него была накинута застиранная до серого цвета
простыня со смазанным черным штампом, который находился недалеко от
его лица. Он вгляделся в прямоугольник, но что-либо разобрать на
нем, кроме цифры двенадцать, не смог.
Наверное, это больничная палата? А решетка на окне почему?
Первый этаж или больничка тюремная? Хотя откуда я это могу знать,
ну про тюремную? Странное ощущение нереальности происходящего, не
покидало.
Что-то не так, совсем не так! А как голова раскалывается, даже
смотреть больно. Что он помнит? Последнее, что с ним происходило?
Да ни хрена он не помнит, ни последнее, ни предпоследнее. Вообще ни
хрена! А ведь его уже спрашивали, точно. Врач вчера спрашивал, а
потом сестра вколола что-то в вену и он уснул. Пить хочется сильно,
горло саднит, язык как будто наждачкой терли.
Дверь открылась. В палату вошел седоватый мужчина, лет под
пятьдесят, в очках и белом халате. Ага, доктор, точно. Вроде вчера
вечером он с ним и говорил. С ним вошла смазливая девочка лет
девятнадцати, в светло-зелененьком халатике, который не то что
коленки, а самую короткую юбку бы не прикрыл. Впрочем юбки на ней и
не было, ну это наверное студентка-практикантка, -подумал он. В
руках она держала общую тетрадь и ручку. А следом вошел прыщавый
молодой мент в форме, с погонами лейтенанта. А этому-то чего от
меня надо? Может, я совершил чего? Преступление какое? Да один
хрен, не помню же ничего!
-Ну-с, молодой человек, вспомнили что-нибудь? -Обратился к нему
доктор. -Ну хоть имя. Вот, как вас зовут?
-Клим... Климент... -Еле выдавил из себя он. -Пить дайте.
-Да-да! Вот водичка кипяченая, в стаканчике. Зина, ну помогите
же больному.
Зина положила на тумбочку тетрадь с ручкой, взяла стакан с водой
и чуть наклонилась. Взгляд непроизвольно упал на вырез. Вот блин! У
нее, походу, не только юбка не одета! Он скосил глаза и увидел, как
сглотнул лейтенант, тоже уставившись в вырез практикантки. Клим
сделал несколько глотков теплой водички. Интересно, а трусы-то хоть
у нее есть? Ох е! Этого еще не хватало. Походу, я сам без трусов
тут лежу, только простынкой тонкой и прикрыт. Он увидел, как заржал
мент. А Зина, чуть скосив глаза на выросший вдруг бугор, тут же
ойкнула и залилась краской, впрочем, наверное, как и он. Лицо
просто запылало. Надо же, так оконфузиться. У него что, женщины
давно не было?
