Просторные залы были также дороги, как и безвкусны. Если
смотреть на вещи по отдельности, то они могли восхитить, но все
вместе, сложные грудами, наваленные друг на друга — вызывали
ощущение запущенности, аляповатости и глупости.
Впрочем, хозяин этого места мог себе позволить и не такое.
Наверное, в начале пути он собирал артефакты, раритеты, картины
великих мастеров, изысканные статуи и всё прочее, что захламляло
сейчас храм, планируя наполнить это место красотой, но... Что
вышло, то вышло.
Трудно быть богом. Бессмертие и богатство заставляли смотреть на
многие вещи иначе.
Кадиас шёл между завалов храма, думая, что статус бога — это
зачастую не то, что делает разумного лучше, а как раз наоборот.
Столетия позволяют порокам укрепиться и набрать силу. Власть этому
потворствует и чем больше новоиспеченный бог сидит на самой
вершине, тем больше он дорожит этим местом, тем больше его волнует
заблаговременное устранение заговоров, пирушки, роскошь и выжимание
ресурсов из своих последователей. Кадиас не мог припомнить хотя бы
одного бога, который регулярно выбирался из своего храма. Все
войны, которые вели их империи, все интриги, которые они
прокручивали, всё это делалось чужими руками. Надо было очень
постараться, чтобы выманить бога и после того, как Кадиас убил
нескольких, остальные лишь ещё больше засели в своих
владениях.
Хозяин храма нашёлся в спальне. Если так можно назвать помещение,
где поместится крупная деревня. Здесь было чище, чем в других
комнатах и коридорах. Никакого хлама, много свободного места,
панорамные окна, идущие от самого пола и уходящие к высокому
потолку.
Храмы — это отдельный фетиш богов. Почти каждый из их братии
старался построить самый великий, самый красивый, дорогой и
великолепный храм.
Недалеко от входа в спальню находилась лестница, ведущая вниз.
Хозяин храма предпочитал жить на самом верху, разглядывая столицу
своей империи. Внизу же находились все те, кто обслуживал его
прихоти. :Жрецы, слуги, бесчисленные наложницы. Любая прихоть
удовлетворялась тут же.
Кадиас зашёл внутрь, бросил взгляд на постель. Бог, носивший имя
Зафу, валялся там. Одна женщина массировала его плечи, две другие —
ступни. Четвертая ласкала чресла. Кадиас подумал, что за столько то
столетий плотские удовольствия могли бы и надоесть. Как и вино,
драгоценности, кровавые бои среди рабов и все прочие, примитивные и
глупые развлечения, которые этот бог так любил.
