Лондон, август 1852 года
– Так это вы проскакали на лошади двадцать миль после кораблекрушения?
Том Пул раздраженно поморщился. В двадцатый раз за вечер его заставляли отвечать на этот дурацкий вопрос. Он повернулся посмотреть, кто к нему обратился.
На вид мужчина был приблизительно того же возраста, что и Том, но значительно ниже ростом и куда более дородный. Блеклыми водянистыми глазами он смотрел на Тома, как зачарованный. Похоже, все в Лондоне слышали эту историю или, скорее, ее преувеличенную версию. Весь вечер Том отвечал на подобные вопросы, пытаясь вразумить любопытствующих, которые вились вокруг него, как москиты.
– Миль было только семь, – поправил собеседника Том. – И я не скакал на лошади.
В напрасной надежде, что его слова удовлетворят мучителя, Том отвернулся. Его ничуть не волновало, что ответ оказался слишком резок. Том и так в этот вечер превзошел свои светские навыки, а его внимание было приковано к самой красивой женщине из всех, что он когда-либо видел.
Она была так хороша, что дух захватывало, – высокая, статная, с темными блестящими волосами, высокими скулами и полным чувственным ртом, что всегда нравилось Тому в женщинах. Ее гладкая кожа цвета слоновой кости была щедро выставлена напоказ низко вырезанным декольте изумрудно-зеленого платья. Том заметил незнакомку, как только вошел. Хотя его представили почти всем в этом переполненном людьми бальном зале, она оставалась в противоположной стороне помещения, недосягаемая, как звезда или далекая планета.
Поскольку Тому было ясно, что никто не представит их друг другу, он решил спросить о незнакомке у Джеймса Симпсона. Джеймс, кузен сводной сестры Тома Лиззи, был записным повесой и, похоже, знал в Лондоне всех. Том как раз собрался задать ему вопрос, когда им помешали.
– Картер, вам не говорили, что прежде, чем начать разговор, нужно представиться? – вопросительно взглянул на мужчину Джеймс.
– Ах, простите, – с преувеличенной вежливостью ответил Картер, ничуть не смутившись. Он церемонно поклонился Тому: – Бартоломью Картер, к вашим услугам.
