Карета медленно ползла в гору, подпрыгивая на ухабах и
колдобинах и немилосердно скрипя. Кучер сморкался после каждого
камня, хрипел ругательства на горском наречии, пытаясь откашляться,
и щелкал кнутом, на что, впрочем, лошади никакого внимания не
обращали. Родные скалы и вершины, ничуть не изменившиеся за
прошедшие почти четыре года, вызывали в Реймонде одновременно
лёгкую ностальгию и тянущее нетерпение — ну, когда уже? Но гораздо
сильнее были тревога и давящее ожидание грядущих проблем, что
нарастали с каждой минутой приближения к дому.
— Не видеть бы вас ещё четыре года, —
пробормотал он себе под нос.
Его попутчица, дама средних лет,
одетая как уроженка Каркадаса, при словах Реймонда посмотрела в его
сторону. Всю дорогу дама молчала, и Реймонд искренне рассчитывал,
что так оно и останется. Не то чтобы она была старой или уродливой,
Даже Реймонду, не очень любившему смуглых южанок, она показалась
вполне миловидной, да и выглядела дама не старше сорока лет. Дело
было в её образе: всю дорогу попутчица Реймонда читала сразу три
фолианта, один из которых был древним и ужасно ветхим, а также
делала заметки, используя новомодный дорожный столик, позволяющий
работать даже в карете. От неё исходил устойчивый запах
алхимических субстанций, и, чего уж скрывать, она изрядно
напоминала Реймонду профессоров магического университета
Вагранта.
Того самого университета, из которого
Реймонд Хатчет вылетел с треском, так и не сдав экзамены за третий
курс, и ему неприятно было видеть такое напоминание собственной
несостоятельности. Легче было молчать и смотреть в окно, делая вид,
что поглощен разглядыванием заросших густым кустарником горных
склонов.
— Простите, судя по одежде, вы
студент? — спросила дама.
Её всеобщий язык тоже был южным,
мягким, напевным. Он разительно отличался как от рубленого,
короткого горского говора, так и от тараторящей и пришёптывающей
речи жителей Вагранта, к которым привык Реймонд.
— Университет Вагранта, — со вздохом
признал он.
Отмолчаться не получилось —
оставалось только надеяться, что разговор будет коротким. И всем
своим видом демонстрировать это попутчице.
— О, я знакома с тамошним профессором
алхимии, доньей Ковински! — воскликнула дама радостно.
Донья или, на вагрантский манер, дони
Ковински, пожилая, крепкая, невысокая, как вживую предстала перед
мысленным взором Реймонда, и он едва сдержал разочарованную
гримасу.
