Я в третий раз проверил конечный результат своих подсчетов на первой странице формы 1040, чтобы быть совершенно уверенным. Затем повернулся к Ниро Вульфу, который сидел за своим письменным столом, справа от моего. Он читал сборник стихов парня по имени ван Дорен – Марк ван Дорен[2]. Так что, по моему мнению, было вполне уместно употребить поэтический оборот.
– Навевает уныние, – сказал я.
Вульф ничем не обнаружил, что слышал меня.
– Уныние, – повторил я. – Если только я не заблуждаюсь относительно значения этого слова. Да, уныние!
Не отрывая глаз от страницы, он пробурчал:
– Что навевает уныние?
– Цифры. – Я отправил к нему форму 1040 по полированной поверхности его стола. – Это на тринадцатое марта. Четыре тысячи триста двенадцать долларов шестьдесят восемь центов – вдобавок к четырем ежеквартальным взносам, которые уже выплачены. А еще мы должны отослать форму тысяча сорок «е-эс» за сорок восьмой год, приложив к ней чек на десять тысяч долларов. – Я сцепил пальцы на затылке и мрачно осведомился: – Ну как, навевает это уныние или нет?
Он поинтересовался балансом нашего банковского счета, и я проинформировал его на сей счет.
– Конечно, – признал я, – этого хватит, чтобы отразить два только что упомянутых удара, и еще останется на буханку хлеба и пару молок от селедки. Однако недели проходят, а счета прибывают. Мне бы не хотелось быть невежливым и упоминать о жалованье Фрица, Теодора и моем.
Вульф отложил томик поэзии и сердито воззрился на форму 1040, притворяясь, что умеет считать. Я возвысил голос:
– Однако этот дом вместе с обстановкой принадлежит вам – за исключением стула и прочих вещей в моей комнате, которые я приобрел сам. Вы босс, так что вам виднее. Разумеется. Тот тип из электрической компании отвалил бы нам по крайней мере тысячу долларов за решение его проблемы с подлогом – но вас же нельзя было беспокоить. Миссис Как-ее-там заплатила бы вдвое больше за подноготную так называемого музыканта, но вы слишком увлеклись чтением. Адвокат по фамилии Клиффорд попал в пренеприятную ситуацию и готов был раскошелиться, но вам было не до него. Та актриса и ее покровитель…
