Я торопился. Деревья мелькали за окнами машины, как и мысли в моей голове: «Что это она выдумала? Рано ей еще. А как же я? Ведь, кроме нее, у меня никого больше нет!»
Машина моя ехала почти по бездорожью, называемому в России вполне приличной дорогой. Ну вот, наконец, и деревня со смешным названием Сюйська. Деревенские любопытными взглядами провожают незнакомую машину, собаки с громким лаем эскортируют мой старенький BMW, а непуганая домашняя «дичь» разбегается из-под колес. Вот и дом моей бабушки – последний на улице.
Остановив машину, я вбежал в дом, заглянул в комнату. Бабуля, в окружении подушек, лежала на кровати и совсем была не похожа на умирающую.
Бабушка моя – местная знахарка. Ну, там отвары разные: от простуды, от веснушек, от зубной боли, возврат блудных мужей в семью… да, наверное, и жен. Она помогала всем.
– Что это ты вздумала меня пугать? – Я присел на край кровати и положил ей руку на лоб. – Температуры нет!
– Конечно, нет! Я же в другой мир собралась, а не болеть.
Я уже открыл рот, собираясь сказать что-то еще, но она одарила меня таким взглядом, что я решил все-таки помолчать и дать слово «умирающей».
– Знаешь, Васенька (меня так зовут), ведь мне пора. Забирают меня. И тебе пора всю правду узнать, а то испугаешься еще, когда все начнется.
– Да и так уже поджилки трясутся! Выкладывай свою страшную тайну.
– Сначала наклонись ко мне, я тебя поцелую. – Бабуля улыбнулась, протянула ко мне руки, обхватила ими мое лицо.
Все то, что произошло дальше, помню смутно. Сначала – бабушкин поцелуй в лоб, потом – головокружение, темнота. Может, печку перетопила, и в комнате слишком душно?
– Васили-и-й. Васенька-а-а! – Кто-то звал меня бабушкиным голосом.
Я открыл глаза: бабуля в белой длинной рубашке, босиком, стояла у окна и, ласково так, смотрела на меня.
– Ох, и интересная жизнь тебя ждет. Жаль, что меня с тобой не будет, не увижу я этого, – с легкой грустью сказала бабушка.