Памяти достойны

Памяти достойны. 

Война – страшное слово. Нам, выросшим в мирное время, она кажется не такой, как помнят её ветераны и знают воевавшие в Афганистане и Чечне. 

С детских лет мальчишки играются в «войнушку». Бегают с игрушечным оружием и криками: «Та-та-та», «Ты убит, куда встал?», «А я на новенького». Вырастают пацаны, меняются игры, и теперь уже играют на компьютере в стрелялки, где опять и опять на «новенького». И не понимают мальчишки, что на войне нет такого понятия, что там, на «новенького», уже придёт другой… 

Война – в этом слове я вижу вспышки взрывов и кровь, слышу рёв атакующих и стоны раненых. Смерть в этом слове. Похоронки, и извещения – пропал без вести. 

Сколько тех, кто не вернулся с той войны? Сколько, оставшихся на полях сражений? Неизвестных и непогребённых. 

В первый раз далёкая война коснулась меня, когда ещё курсантом, при земляных работах на аэродроме, наткнулись на захоронение. Костяки в истлевших гимнастёрках запомнились навсегда. 

И запомнилось странное, пока непонятное чувство. 

А на праздник Победы мы стояли в оцеплении. Ветераны шли по Минску к площади Победы под звон орденов и медалей. И опять это чувство. 

Я не воевал. Родился через двадцать шесть лет после победы. Тогда почему ломит грудь? Почему снятся сны, где в отчаянной атаке, вместе с бойцами в выбеленных солнцем гимнастёрках, я рвусь навстречу смерти? 

Что это? 

Мой дед вернулся с войны после тяжелого ранения. Его я плохо помню, умер, когда мне было пять лет. Второй дед не воевал. Был мастером-оружейником. Просил отправить на фронт, но не отпускали. С горя пил, видя, как соседям приносили похоронки. 

Так почему снятся такие сны? Почему в груди ком, когда смотрю фильмы о войне? 

Я не воевал, но я знаю, что это за чувство. 

* * * 

Трасса петляла среди лесных массивов и редких полей сменялись маленькими речушками и болотистыми низинами. Ещё не совсем старая девятка шустро летела по дороге, обгоняя тихоходные фуры и автобусы. Надо было торопиться, так как до города ещё километров сорок, а там пока до аэродрома доберёшься. Олег думал, подпевая льющейся из динамиков песне. 

- Всё, в последний раз меня вызывают так категорично. Решено - слетаю в последний раз, а там сам уволюсь, к чертям. Хоть успею пилотаж отработать и на соревнованиях выступлю нормально, без спешки, и оглядки на основную работу. А работу найду. Петрович намекал, что нужен пилот в одну из частных компаний.