Майк Гелприн
8 мая 1961 г.
Путь от Шанхая до Марселя берёт полтора месяца, но клиент за скорость платил премиальные, и «Марьяж» уложился в пять недель.
Порт показался на горизонте под вечер.
При виде его Сюрприз выбрался из капитанской рубки, неспешно пересёк палубу и привычно пнул ногой по крышке люка в машинное отделение.
– Малый ход, – велел он образовавшемуся в проёме люка Истопнику.
Ту же команду можно было отдать, не утруждая себя – если проорать её в приобретённый год назад мегафон.
Сюрприз, однако, к техническим новинкам относился с недоверием. Дедовским способом – оно надёжней.
В полумиле от берега “Марьяж” встал на якорь. Рыбацкий баркас подвалил к борту, когда стемнело. Оттуда каркнули пароль, Сюрприз отозвался. Дюжина полотняных мешочков с белым китайским порошком поменяла хозяев. Баркас растворился в темноте, Сюрприз отправился в капитанскую каюту досыпать. Основное дело он сделал, теперь можно было ненадолго расслабиться.
Сюрпризом капитана прозвали за резкие, неожиданные решения, которые он иногда принимал. Последствия этих решений бывало нелегко предугадать, но до сих пор Сюрпризу везло, и считался он человеком надёжным. Настолько надёжным, насколько бывают люди его профессии. Был Сюрприз среднего роста и среднего же, эдак под сорок, возраста. Ещё был он сухопар, нетороплив и неразговорчив. А ещё его знали. В доброй сотне портов что Старого, что Нового света был капитан гостем хотя и незваным, но зачастую весьма полезным.
Едва рассвело, Сюрприз выбрался из каюты на палубу. На этот раз вместо заскорузлой робы он был наряжен в длиннополое, до щиколоток пальто цвета берлинской лазури и цилиндр из бобрового фетра. Под мышкой держал складную бамбуковую трость с янтарным набалдашником. С тростью капитан, сходя на берег, не расставался. Поговаривали, что в полости шафта притаился не обычный короткий клинок, который подобает носить приличным людям, а нечто, чему лучше на свет божий не появляться. Впрочем, назвать Сюрприза приличным человеком мало кому приходило в голову.
Приложив ладонь козырьком ко лбу, капитан полюбовался портом, переливающимся медью, латунью и золотом в лучах утреннего солнца. Десятки – мышь не проскочит – дирижаблей и аэростатов зависли над стрелами портальных подъёмных кранов, словно пчёлы над ульями. Хищно щерились стволами паровых пушек врытые в защитный мол батареи. Лениво качались на мелкой волне сторожевые и пароходы. Сюрприз поморщился – здесь явно готовились к очередной войне, а войну капитан не жаловал: она, как правило, препятствовала бизнесу.
