Поддельный череп шебогана – созданный
туманным божеством артефакт. Попал в руки непоседливого мальчишки,
который спрятал череп в тайнике. Темница для разума Саймона.
Источает приятный зеленый цвет.
- Ты меня слышишь, Ким!? - Застрявшему в черепе Саймону
осточертело свечение еще в первые дни, когда он лежал возле
разрушенного дома рыбака. Поначалу он вел подсчет дней и ночей, но
сбился, когда прошло больше месяца. Мимо него постоянно проходили
люди, рыская по развалинам, но черепа никто из них не замечал, пока
не появился этот мальчишка. Он уже приходил один раз, но тогда там
были люди. Саймон сразу запомнил его.
При одном воспоминании о волне Саймона бросило в дрожь. Он
помнил, как его захлестнуло, несколько раз перевернуло, вода попала
в ноздри, а потом все произошло инстинктивно и почти мгновенно.
Саймон одновременно переместил свой разум в вырванный с пояса
волной череп, а тело превратилось в крысу, оставшись
предоставленным самому себе. Без разума парня он оставался
настоящей, хоть и зачарованной превращением, крысой. Из-за тяжести
черепушка пошла ко дну, оставшись в том же самом месте, где все
произошло, а крысу унесло в море.
- Ау! Ну же, услышь. - Саймон слышал собственный голос, но для
мальчишки череп оставался безмолвной ценной игрушкой. Он сразу
смекнул, что кость может быть зачарована, поэтому прятал ее
надежно. Сначала мальчик закопал череп возле своего дома.
Лежа в земле, Саймон все равно слышал много разных голосов
вокруг, но все попытки переместить разум в чужое тело
проваливались, и он никак не мог понять почему. Не поддавались даже
разумы мелких существ. При ударе волны череп мог повредиться,
сейчас Саймон не видел его со стороны, но возможно что-то
раскололось, и теперь он стал настоящей тюрьмой для разума Саймона.
Привычное чувство юмора покинуло парня после стольких недель
взаперти и без всякой возможности сна. Он бодрствовал
круглосуточно, это начинало сводить с ума.
- Не сойду я с ума, - на всякий случай убедил себя Саймон. -
Подумаешь.
Все его вещи остались в превращенном теле, но хотя бы знание
имен продолжило работать. Когда мальчишка раскопал его поздним
вечером, Саймон был готов плясать от радости, жаль только туманный
бог не приделал черепу ноги. Печать, через которую с ним можно было
попытаться связаться, осталась на руке.
