Несколько лет тому назад в штаб-квартиру Интерпола, что на авеню Фош в Париже, пришла срочная телеграмма из Непала. Полиция этого государства сообщала приметы человека, ускользнувшего от нее и оставившего след – фальшивые доллары.
Это сообщение тотчас ушло в Италию, Ливан, страны Западной Африки. Вскоре пришло сообщение из Туниса, что человек с указанными приметами сел в самолет, направляющийся в Лос-Анджелес.
В кабинет шефа полиции Томпсона вошел лейтенант, остановился у стола патрона и доложил:
– Дом обнаружен, комиссар. Интересующие нас материалы собраны, – и положил досье на стол перед комиссаром полиции.
– Отлично, Срубер. Информация седьмого? – откинулся на спинку кресла Томпсон.
– Да, шеф. Какие указания? – вскинул голову помощник и его напомаженные волосы заблестели.
Комиссар открыл досье, пробежал глазами первый лист и приказал:
– За игорным домом наблюдать, меня информировать постоянно и детально. Свободны, Срубер.
Комиссар пододвинул досье к себе ближе и приступил к чтению.
Это был один из тайных игорных домов. По вечерам жизнь в нем протекала, как обычно: крупье выкрикивал ставки, постукивали костяшки фишек, слуги разносили напитки, люстру окутывал табачный дым дорогих сигарет. Время от времени дверь зала приоткрывалась и впускала нового завсегдатая, к которому спешил с улыбкой хозяин-толстяк.
– Рад, очень рад видеть вас у себя! Прошу! Прошу! – суетился он и пододвигал свободное кресло. – Как здоровье супруги?
Ответив на все вопросы, прибывший без промедления вступал в игру.
В тот вечер часам к одиннадцати ночи игра пошла крупными ставками.
– Кто ведет! – негромко спросил один из вошедших, приглаживая волосы.
– Ранский, – ответил так же тихо клиенту хозяин. – Уже двести тысяч взял…
– Господа, прошу увеличивать ставки! – провозгласил крупье. – В банке двести! Двести пятьдесят! Триста тысяч!!! Ставки сделаны, господа…
Из-за стола поднялся игрок. Бледное, в испарине лицо, бессмысленный взгляд, дергающиеся губы. Одеваясь из рук гардеробщика, проигравшийся прошептал:
– Везучий этот Ранский, на все ставит и выигрывает…
И побрел, шатаясь, в растворенную швейцаром дверь, не ощущая ни ветра, ни холода, ни пристального взора человека в нише дома напротив.
В плаще, в надвинутой на лоб шляпе, человек стоял плечом к стене и неотрывно глядел на дверь и окна игорного дома. Время от времени он переминался с ноги на ногу, поправлял шарф и поеживался.