Вэлери Барнетт лежала в ванне, опустив затылок на мягкий подголовник и смежив веки.
Через приоткрытое окно с нижней террасы доносились голоса. Они звучали радостно, и Вэлери с удовольствием прислушивалась к ним. Она не жалела о том, что приехала в этот отель, расположенный на берегу Спэниш-Бей: гостиница оправдала свою репутацию. Она казалась Вэлери лучшей из всех, в каких ей доводилось жить.
Она открыла глаза и посмотрела на свое прекрасное загорелое тело. Полные груди и узкая полоска кожи внизу живота выделялись белизной на фоне золотистого загара.
Они провели здесь всего неделю, но солнце палило нещадно, и Вэлери успела покрыться загаром, не получив ожога.
Она подняла мокрую руку и взяла золотые часики, которые Крис подарил ей на свадьбу. Они показывали без двадцати минут двенадцать. У нее есть время без спешки одеться, а затем пройти вниз на террасу и выпить мартини со льдом. Теперь, когда Крис обходился одним томатным соком, она не получала от мартини прежнего удовольствия. Почему-то она испытывала чувство вины, вызванное тем, что Крис не мог пить спиртное. Но врач предупредил Вэлери, что ей следует жить, как прежде, так как Крис не должен ощущать, что из-за него ее жизнь изменилась.
Положив часы на столик, стоящий возле ванны, Вэлери услышала телефонный звонок. Она вытерла руку полотенцем и подняла трубку.
– Звонок из Нью-Йорка, – сказала телефонистка. – Будете говорить, миссис Барнетт?
Только ее отец знал о том, что они остановились в этом отеле на берегу Спэниш-Бей. Значит, это он, подумала Вэл.
– Да, – ответила она, с тревогой и раздражением сдвинув брови.
Она просила отца не беспокоить их. В течение недели он выполнял ее пожелание. Она сама виновата в этом звонке. Не написала ему письмо, хотя знала, что он волнуется за нее.
В трубке зазвучал густой, мощный голос отца. Вэлери часто думала, что, если бы отец не стал финансовым магнатом, он мог бы с успехом играть в пьесах Шекспира.
– Вэл? Это ты?
– Да. Здравствуй, папа. Как хорошо…
– Вэл! Я ждал от тебя весточки!
– Извини. Понимаешь, тут такая чудесная погода. Я знаю, что должна была…