Холм был высок и крут, ноги его подгибались, сердце учащенно билось, готовое вот-вот выскочить из груди.
Но он упрямо нес и нес тяжкое бремя, выбиваясь из последних сил. Господь все ближе и ближе, но бремя так тяжело, так гнетет к земле, что каждая отвоеванная пядь[1] кажется ему преодоленной верстой.
«Дойти! Непременно дойти!» – неистребимая мысль стучала в его разгоряченном мозгу.
И вдруг он видит, как с холма стремительно несется на него серый округлый валун.
«То испытание Господне», – успевает подумать он, и тотчас валун ударяется о его колено. Жуткая боль охватывает Ярослава и он… падает.
«Вот и погибель настала, мне так и не дойти до Господа. Тщетны все потуги мои. Господи, прости меня, грешного!»
Спаситель, облаченный в белые одеяния, с терновым венцом вокруг головы, в окружении святых апостолов молча стоял на Голгофе и наблюдал, как он, неся тягостный многопудовый крест, взбирался к Господу. Глаза его строги и испытующи. А Ярослав, превозмогая чудовищную боль, с трудом поднимается, и вновь пядь за пядью сокращает путь к Христу. Теперь он страшится одного, чтобы выдержало сердце, чтобы не оборвалось в одночасье, чтобы не провалиться в вечную тьму, так и не совершив своего последнего деяния.
– Дойти, дойти! – хрипло восклицает он и… предстает перед Спасителем…
Апостолы снимают с его плеч крест, а он падает на колени и устремляет свои измученные очи на Иисуса Христа.
– Нелегка была твоя жизнь, сын мой, но ты прославлял Господа в телесах и душах людей и наводнил языческую Русь православием. Твои новины на целое столетие продвинули вперед державу твою и сотворили из нее самую христолюбивую страну в необъятных землях моих.
– Прости, Господи! Но я шел к тому не только через муки и неустанный труд, но и через грехи и честолюбие.
– Путь к великому, сыне, всегда лежит через муки, страдания и большой труд. Грехи же твои, порой, были тяжкие, но истовые молитвы дошли до меня. Честолюбие же твое не обратились в гордыню и тщеславие, и было оно здравым, что дано лишь немногим, и благодаря которому состоялись все твои новины во благо святой Руси. Своей жизнью, делами, поступками, мыслями ты достойно пронес свой нелегкий крест. Остаток же дней твоих…
И на том слова Господа прервались. 78-летний Ярослав Мудрый очнулся от сна, тотчас сошел с ложеницы и встал перед киотом, заставленным образами в серебряных и золотых ризах.