Снег неспешно опускался плотной завесой на столицу, скрывая друг
от друга редких прохожих, которые спешили домой, так как короткий
зимний день уже подходил к концу. И в этих наступающих сумерках
утопая по колено в снегу, неспешно брел и я по направлению к дому,
в который не желал возвращаться, по крайней мере, сегодня.
Моё самое любимое время года всё же была почему-то зима, и хоть
летнее солнце мне уже было приятно, и я с удовольствием даже
пытался загорать, но все же я любил зиму. Когда с неба падал
неспешно снег, он словно уносил меня в мои воспоминания и стирал
границу времени и пространства. Сугробы и снег, они везде
одинаковы. И когда снег шел особенно сильно, то я словно
переносился в прошлую жизнь, где не раз попадал в такой снегопад, и
туда мыслями перенестись было легко, особенно в этот день. Словно
сейчас я шел по тротуару, а вокруг меня были многоэтажки, а не
средневековые дома.
Я уже несколько часов бродил по заснеженному городу
погруженный в свои воспоминания о том, как я бродил по другому
городу, который, как и этот, мне был родным. И зима здесь и там
была одинакова, как и снег, что сыпался с неба и скрывал то, что не
должен был увидеть ни один прохожий. Ни одна живая душа не должна
была видеть меня в этом состоянии.
Я родился зимой в лютый мороз, а сейчас шел снег, и было
очень тепло для зимы и тоскливо, так как сегодня был тот самый день
в году, когда я пришел в этот мир. Нелюбимы мне были мои дни
рождения, и как мне казалось, мои родные это понимали, и никогда
особых празднеств мы не устраивали, как было на дни рождения
Астрид.
– Пора возвращаться домой. – Грустно проговорил я у перекрестка,
и вздохнув, неспешно пошел домой по сугробам, пробираясь по
нерасчищенным улицам. – Не тот у меня возраст, чтобы грустить из-за
такой мелочи.
Пройдя столько всего как в той жизни, так и в этой, я и не
думал, что могу стоять у края бездны отчаяния лишь из-за того, что
никто из моих близких не вспомнил, что в этот снежный день мне
исполняется тринадцать. Не торопясь, идя в направлении дома,
я начал проваливаться в воспоминания о том, как сегодня прошел мой
не самый веселый и радостный день.
С самого утра я искал в глазах своих родных огонек,
который их выдаст, что они вот-вот вспомнят про мой день рождения.
Потом я даже думал, что они решили сделать мне сюрприз. Но никто
так и ни чего не сказал, не поздравил, да и я не стал говорить о
нём. Отец ушел в академию еще до того как я проснулся. Миуюки
перед своим уходом в Академию, как обычно, в пол глаза проследила,
чтобы мы с сестренкой поели, и я оделся в чистую одежду, а Астрид
надела платье без откровенных вырезов. Вот тогда в этом тепле
от очага, когда мама вышла из дома, стало холодно мне, так
как я понял, что она забыла обо мне.
