Кто все поймет, тот все
простит.
Л. Толстой
Мыло выскальзывало из рук и сильно
пенилось. Громоздкая штуковина – слоеный треугольник с ягодкой
наверху. Пахло ванилью и клубникой, в голове невольно всплывали
ароматы бабушкиной выпечки. У Нины стойкая неприязнь к обычной
косметике, а у меня – к этим изыскам ручной работы. Нечего
прикидываться пирожным, если ты всего лишь мыло.
– Ну ты долго там еще? – раздался
плаксивый голос Арины из коридора. – Утопилась, что ли?
Прелесть! Особенно если учесть, что во
второй ванной комнате слив с утра забился по ее милости. Смывать в
раковину жвачку – это кем надо быть?
Впрочем, никто не обещал, что будет
легко. Никто вообще ничего не обещал, кроме возможности быть с
Артемом. Пусть отдельной ванной не досталось, но я рада, что не
пришлось жить в старом особняке Зорьевых, роскошном и неуютном.
Новый дом, купленный Ниной, был куда скромнее. Два этажа, в меру
современная обстановка, никаких мраморных колонн и позолоченных
ваз-монстров. Снаружи белые кирпичные стены, высокий кованый забор,
зеленый дворик с мощеными дорожками и аккуратными клумбами. В июне
расцвела сирень, и ее душистые шапки лезли в распахнутые окна
гостиной.
Ладонь легла на дверную ручку, в
глубине сознания что-то напряглось. Рисунок на плитке поплыл, в
ушах зазвенело. Зов звучал настойчиво. Переход между мирами не был
привычным: будто стоишь не на пороге тоннеля, а на краю пропасти. В
глаза бил ослепительный свет. Меня стремительно тянуло вниз, и я
догадывалась куда попаду. Отпустила ручку, привалилась к двери.
Каждый вдох давался тяжело, борьба с агрессивным приглашением
отнимала все силы. Кто это? Хранитель легко мог найти меня в
Потоке, ему ни к чему так усердствовать. Значит, тот, кому я
понадобилась, в верхние миры попасть не может. Я знала лишь одного
такого типа, и не горела желанием встретиться снова. Совсем.
Успокоилась, сосредоточилась. Пропасть стала ближе, из ее
белоснежной пучины выглянула девушка. Строгий черный сарафан,
бледное лицо, волосы всех цветов радуги. В буквальном смысле!
Выкрашенные в определенной последовательности пряди разноцветными
волнами ложились на обнаженные плечи. Россыпь родинок на шее,
бледный шрам на ключице. Девушка поманила меня к себе, я мысленно
шагнула назад – прочь с
опасного края. Предельная концентрация, рывок на поверхность.
Незнакомка растворилась в ярком свете, пропасть померкла. Я с
усилием выдохнула и вернулась в реальность.
