Глава 1
«Всё с чего-то начинается»
Парк был почти пуст. Воздух висел тяжёлый, влажный, пах мокрой землёй и листвой. По узким тропинкам растекались лужи, в которых отражались тёмные ветви, переплетённые, как тонкие жилы под кожей. Где-то вдалеке лениво каркнула ворона, и снова всё стихло.
С ветвей всё ещё падали редкие капли, щёлкая по гравию – как сбившийся метроном, уставший следить за временем. Каждая капля будто отмеряла секунды, которые давно перестали иметь значение. Лавка стояла в стороне от аллеи, облезлая, с облупившейся краской, местами почерневшая от сырости. На ней сидел Глеб. Он сидел тихо, не сутулясь, но и не выпрямляясь до конца – как человек, который не знает, куда ему стремиться. Пальцы вяло перелистывали страницы потёртой книги. Бумага шуршала тихо, будто не хотела тревожить тишину. На обложке стёрлось название, и это почему-то казалось уместным.
Он не читал. Просто следил, как по краю страницы медленно скользит капля – срывается и оставляет светлую полосу. Глеб провёл по ней пальцем и не стал стирать. Пусть высохнет сама. Ветер прошёл по аллее, подняв лёгкий запах сырости и гари – где-то далеко, за домами, жгли листву. Глеб вздрогнул, подтянул воротник пальто. Не от холода – просто привычка не мёрзнуть.
Листья на земле шуршали от редких порывов, будто перекатывались от усталости. Он смотрел на них, не думая ни о чём. Иногда казалось, что всё вокруг движется медленнее, чем должно, – даже облака, даже дыхание.
На соседней скамейке кто-то оставил бумажный стаканчик. В нём застыл дождь, отражая блёклое небо. На поверхности плавала жёлтая кленовая веточка, дрожала, словно живая. Глеб какое-то время просто смотрел на неё, потом провёл ладонью по мокрой обложке книги и закрыл её. Сидеть дальше не имело смысла. Но он не встал сразу – просто выдохнул, посмотрел на свои ботинки, испачканные глиной, и подумал, что сегодня день такой же, как вчера. И, скорее всего, как все остальные.
Он поднялся, сунул книгу под мышку и медленно пошёл по тропинке, чувствуя, как под подошвой хрустит гравий. Каждый шаг отдавался в тишине, как будто в этом парке остался только он и звук его шагов. Когда он дошёл до ворот парка, город встретил его привычным шумом. Машины резали лужи острыми полосами света, витрины отражали неон и дождь, запах кофе смешивался с выхлопами. Всё двигалось. Всё жило. От этого движения веяло чем-то чужим, как будто весь город жил отдельно от него, сам по себе – без его участия, без нужды в его присутствии.
