Глава 1. Остановка “Волчий Яр”
Дождь здесь не шёл, он висел в воздухе – мелкая, липкая взвесь, пропитывающая одежду запахом прелой хвои и стоячей воды. Старый «УАЗ», дребезжа каждой гайкой, подпрыгнул на очередной колдобине и заглох. Тишина навалилась мгновенно, тяжёлая, ватная, словно кто-то выключил звук у всего мира.
Водитель, мрачный мужик с землистым лицом, которого Алексей нанял на станции за баснословные деньги, даже не попытался завести мотор снова. Он просто убрал руки с руля и уставился в лобовое стекло, за которым, словно грязная стена, стоял лес.
– Дальше не поеду, – буркнул он, не поворачивая головы.
Алексей моргнул, вырываясь из полудрёмы. – Как не поедете? Мы же договаривались до Волчьего Яра. Там ещё километра три по карте. У меня сумки, оборудование.
– Деньги верну половину, – водитель наконец повернулся. В его глазах Алексей не увидел жадности или злости, только липкий, животный страх. – Или все оставляй, мне плевать. Но туда я колесом не сунусь. Солнце садится.
Алексей посмотрел на часы. Четыре дня. Небо было затянуто свинцовыми тучами, и сумерки действительно сгущались неестественно быстро для августа. – Ладно, – Алексей вздохнул, понимая, что спорить бесполезно. – Оставьте деньги себе. Открывайте багажник.
Он выгрузил тяжёлый кофр с инструментами, рюкзак с вещами и тубус с чертежами. Едва он захлопнул заднюю дверцу, «УАЗ» взревел, развернулся, разбрасывая грязь, и рванул назад по размытой колее, будто за ним гналась стая волков.
Алексей остался один.
Дорога впереди напоминала шрам на теле леса. Ели стояли так плотно, что казались единым чёрным организмом. Алексей поправил лямку рюкзака, перехватил поудобнее ручку кофра и шагнул в грязь.
«Волчий Яр. Ну и название, – подумал он. – И зачем отцу Анатолию понадобилось восстанавливать храм в вымирающей деревне?»
Письмо пришло неделю назад. Бумага была странная, желтоватая, плотная, пахла воском. Почерк – витиеватый, старомодный. Священник писал об «уникальном образце северного зодчества», об иконах конца XVII века, которые «плачут чёрными слезами» от сырости. Плата предлагалась щедрая, но Алексея, опытного реставратора, больше зацепило описание икон. Он знал все храмы области, но о церкви Святого Варфоломея в Волчьем Яре не слышал ни разу.
Через километр пути лес изменился. Ели стали выше, их ветви, покрытые лишайником, свисали, как лохмотья нищего. Звуки исчезли окончательно. Ни птичьего крика, ни шороха мыши в траве. Только чавканье грязи под ботинками Алексея и его собственное дыхание, которое с каждым шагом становилось всё громче в этой неестественной тишине.
