Петр Сосновский
РОССИЯ
Россия! Ты мое отечество,
хоть многие сейчас как иностранцы;
моя душа от горя мечется
в твоем, судьбой искромсанном пространстве.
Жизнь не спокойна, гибнет твой народ ―
Ребенка крик стал редок у купели,
Темнее небо, ниже его свод ―
заботы только лишь о бренном теле.
Ну а душа? Желает широты,
многоголосия веселых песен
о светлом будущем, но нет мечты
и оттого мир несказанно тесен
и оттого я в жизни сам не свой,
мирскими занят ― мелкими делами
и о стране не думаю родной,
а ей торгуют где-то за морями.
Россия сделай, сделай что-нибудь!
Найди безумца, пусть он нами правит,
Нет сил стоять, нам нужно снова в путь
К мечте навстречу ― гибели иль славе.
Россия! Ты мое отечество,
Хоть многие сейчас как иностранцы;
Моя душа от горя мечется
В твоем, судьбой искромсанном пространстве!
1991г.
Желания возвращаться из Щурово ― малой родины, в Москву у меня не было. Оно и понятно ― лето, работы в усадьбе много, не переделать. Я, не Иван Сергеевич Тургенев, у которого было пять тысяч душ и не Федор Михайлович Достоевский у него хоть какая-то прислуга, но имелась. А у меня одни руки. Однако, мне пришлось все бросить и отправиться в дорогу ― уговорили женщины. Причем я поехал не на своей «Ласточке», а на поезде и что интересно ― в качестве сопровождающего Валентины Максимовны ― жены брата Федора Владимировича, Натальи Алексеевны ― матери погибшего в ДТП Коколева Алексея Григорьевича моего подопечного из второго уровня существования, а также их малолетних внуков Саньки и Алешеньки. Дети явились основной причиной моей поездки. Должен же находиться рядом, хотя бы один мужчина способный, в случае необходимости, защитить эту странную компанию от пьяниц в поезде. Их много ездит на заработки в столицу. Не зря состав из двадцати двух, а то и двадцати трех вагонов называют «пьяным». Народ в нем напивается порой до поросячьего визга и куролесит ― не хочет сидеть спокойно. Казалось бы, женщине проводнику вызвать полицию и высадить таких пассажиров на станции, пусть идут пешком, так нет же, еще и прячет, жалко. Дома есть свой пьянчужка. Этот хоть на заработки ездит, что-то да привозит в семью. А того самой приходится кормить.
Алешеньку, Наталья Алексеевна везла на новое место жительства ― в столицу, Саньке было выделено в детском саду место, и потерять его Владислав с женой Антониной не желали.
