В коконе

Пролог

Вдох-выдох. 

«Кто я?» – задаю вопрос в пустоту. В руках – моих ли? – они так похожи на другие, только что созданные в этой мастерской – миниатюрная девушка. Бледная кожа, веснушки россыпью, лицо ассиметрично, левая бровь чуть выше, уголок губ вздернут, под грудью – еле заметная полоска шрама. Красивая, несовершенная, до одури естественная. Солнечный луч шарит по столу, словно вор, находит добычу и поджигает огнем рыжие волосы. 

Вдох-выдох. 

Я дышу за себя и за нее, и терпеливо жду, когда на нежной коже появятся пупырышки, откроется в немом крике рот – первый спазм – и запульсирует лоза тонкой венки на шее.  

Кукла вздрагивает, открывает глаза. Карие, глубокие – в них больше жизни, чем в моих. Хорошо, так и надо. Пусть творение превзойдет мастера.  

Окно открыто настежь, во дворе галдят дети, и будто стремясь за меня сделать то, на что я не осмелилась, беспардонный весенний ветер разрушает привычный порядок. Загоняет в пропахшую краской и клеем берлогу сладкий запах роз и чуть терпкий жасмина, сметает со стола пестрые лоскуты ткани, крошки засохшей глины, торопливо перебирает в банке кисточки, играет шариками пенопласта. 

– Никому тебя не отдам, – шепчу на ухо кукле. 

Она кивает. Обычный человек не увидит ее движений, но мы, дублеры, мастера создавать копии людей, обречены замечать то, что другие вычеркивают из поля внимания, подобно ошибочным буквам в знакомых словах. 

Выдох-вдох. 

И я решаюсь. Этот маленький двойник – а проще двойка, так мы привыкли называть наши творения, – будет особенной. Не чета своим виртуальным подружкам, она создана руками, она настоящая! Ей не место в сети корпорации. Осторожно, чтобы не разорвать еще неокрепшую связь с куклой, я мысленно отключаюсь от сети «Кокона». Перед внутренним взором появляется карусель – дом для двойки, пространство в моем воображении. Площадка, расчерченная шахматной клеткой, медленно останавливается. От оси карусели отходят живые нити, извиваются, будто ищут кого-то. Одна из них станет пуповиной куклы.  

По спине бегут мурашки. Справлюсь ли одна? И понимаю – это не имеет значения. Хуже не будет, я уже потеряла дочь. 

Усмехаюсь своим мыслям. Смерти нельзя перечить, но ее можно обхитрить. 

Детский гомон за окном стихает, аромат розы тускнеет, у внешнего мира пропадает цвет и запах.