Маша
– Вы с Ваней когда едете в деревню? Нужно следить за домом, сама понимаешь, у меня клиенты и работа, – говорит мама, – а вы вроде как молодая семья, хотя, конечно, можно было и подтолкнуть своего мужчину к официальному замужеству…
– Мам, мы уже говорили об этом! – восклицаю. – Ваня категорически против формальностей. В деревню я съездить могу и сама. А сейчас извини, мне надо отыскать ключи от квартиры.
– Ты бы мужа-то держать научилась, – менторским тоном вещает родительница. – Работа работой, а ребеночка завести неплохо бы, чтоб привязать его покрепче.
– До свидания, мам, – кладу трубку и выхожу из кабины лифта.
Начинаю лихорадочно рыться в сумочке, разыскивая связку ключей, как назло завалившуюся на самое дно. Случайно бросаю взгляд на дверь квартиры и замираю на месте.
– Открыта?! – тихий ужас пронизывает всё тело. – Неужели ограбили?
Сжимая сумочку в руках, приоткрываю дверь квартиры, которую мы с моим любимым снимаем на двоих, пока копим на свое жилье.
Сначала слух фиксирует необычный звук – мужское рычание и женский стон:
– Ах! Да! Да! Еще!
Это точно не воры. Опускаю взгляд на пол.
– Если только они не носят красные лодочки, – бормочу себе под нос, понимая, что в спальне происходит то, чего в душе боится каждая женщина.
Там измена.
Проходя мимо гостиной, тихонько заглядываю в спальню и застываю, поражённая омерзительным зрелищем.
На моих любимых простынях распластаны два голых потных тела. Мой любимый мужчина, который не ждал меня так рано. И рыжая стройная деваха, обвивающая своими тощими ногами телеса моего бывшего (уже).
– Привет, милый! Я ДОМА! – грохочу, разъяренно глядя на то, как еще минуту назад милый и любимый, а отныне чертов блядун, путается в ногах своей воблы.
Иван мгновенно теряет собранность, поспешно сползает с кровати и натягивает домашние штаны с пузырями на коленях.
– Маш, что ты тут делаешь? – запинается он, выглядит крайне испуганным. – Ты же предупреждала, что вернёшься только вечером!
– Сюрприз хотела сделать. Но ты меня опередил, милый, и твой сюрприз куда круче, – цежу сквозь зубы, – ну что, мне съехать, или ты свои манатки соберешь?
– Маш… – виновато опускает взгляд.
– Что? Я двадцать пять лет Маша! – гаркаю.
– Эй, милый, не жалей её, – вмешивается рыжая, небрежно отбрасывая блестящие волосы за спину. – Давно пора ей услышать правду.
