Люди иногда не видят то, существование чего им кажется невозможным.
Глава 1
Сумерки – не самое лучшее время для пеших прогулок, однако это его ничуть не смущало. Неторопливым шагом он шёл по улицам мегаполиса, погружающегося во тьму, и размышлял. Работать не хотелось, да и вообще, надоел ему этот город непуганых крыс. До омерзения, до тошноты! Непрекращающийся шум машин, смрад, источаемый бездомными и сваленным в кучи мусором раздражал. И ни одного счастливого лица среди тех прохожих, с которыми он случайно сталкивался взглядом. Нет, некоторые улыбались, но выглядело это крайне фальшиво.
«Сейчас бы прогуляться по берегу океана! – размечтался он. – По красивой набережной, заполненной в это время влюбленными парочками, не ведущими о своей судьбе».
Свет уличных фонарей начал бесить. Ладно бы хоть горели, как следует, а то мигают через один. Красивая мечта испугалась его настроения и упорхнула.
«Надо бы навестить муниципальное начальство, ответственное за этот беспредел. Совсем мышей не ловят, а получают при этом кругленькие суммы».
Он остановился и задумался. Мысли о том, что опять придётся угрожать и строить страшные рожи, абсолютно не грела.
«Нет, не могу я так, когда постоянно рябит перед глазами, даже не думается».
Ему, вдруг, нестерпимо захотелось ворваться в контору этих мерзавцев и душить, рвать на части насквозь погрязшие в коррупции тела, заливать в их глотки кипящую смолу, расплавленный свинец…
«Хрен тебе на это финансирование выделят, фантазёр, – благая мысль испарилась, не успев как следует порадовать. – Свинец! Размечтался. Нет, любезный, продолжай и дальше корчить свои рожи. Сделали тебе пятьдесят лет назад омолаживающие процедуры и радуйся. Многим в них отказали, мучаются, но обязанности свои выполняют».
Не выдержав нахлынувшего бессилия, он свернул в подворотню. Туда, где не лезут в голову нереальные мысли. Свернул и тут же нашёл среди мусорных баков и хлама работу. Вернее, это она его нашла.
– Тормозни, приятель, – от стены тёмного здания отделилась такая же тёмная фигура.
– И одолжи нам до утра свой бумажник! – потребовал второй темнокожий, продолжив фразу первого. – И прекрати ухмыляться, как придурок.
Они добавили ещё много, очень много грубых слов, прозвучавших сейчас для него как волшебная музыка, слов, изгоняющих из головы посторонние мысли. В полутьме блеснули ножи, подтвердившие серьёзность намерений двух здоровенных бандитов, вероятно предположивших, что они ловко затаились, подстерегая очередную беспечную добычу.
