Вместо предисловия Путями Изначальной Традиции
В христианстве никогда не было принято громко, вслух говорить о тайной адамической Традиции, непрерывно сохранявшейся (но отягощенной языческими искажениями) на протяжении тысячелетий до Боговоплощения и затем восстановленной Сыном Божиим во всей полноте. Величайшие символы, в которых заключено целое всеобъемлющее мировоззрение, просто, без лишних слов, изображались на палеолитических петроглифах, неолитических статуэтках и затем также без особого шума перешли в убранство христианских храмов. Время, когда эти прикровенные тайны, бережно хранимые Преданием, вышли на поверхность, наступило только в XX веке. «Почему архаическое прошлое всё настойчивее вторгается в нашу современность?» – вопрошает современный французский традиционалист Режи Дебре. Потому что приблизились сроки, дал ответ Рене Генон. Потому что только в сумерки перед концом, перед полуночью Седьмого Дня – открывается и проговаривается во всеуслышание то, что ранее было скрыто. Иначе – не сохранить цепь преемственности. А так – есть хотя бы шанс на то, что хотя бы кто-то из читателей имеет уши и услышит. Услышит то, о чем говорит Александр Иванов в своей книге «Путями последней Австразии». Великие предшественники автора на этом поприще: Юрий Стефанов, Владимир Карпец, Александр Дугин, Олег Фомин, Юрий Соловьёв – всё-таки часто ограничивались отдельными намёками, обмолвками, в лучшем случае – отдельными статьями. Появившись на горизонте русского православного традиционализма, вятский автор сразу обратил на себя внимание своим стремлением к систематичности изложения. Систематичности, направленной на то, чтобы достучаться, чтобы попытаться разбудить: и не желающих слышать о традиционализме официально-православных, и не умеющих найти выход к Солнцу Правды неоязычников, увлекшихся геноновско-эволаистским традиционализмом. Кто не проснется и не протрет глаза даже после такой побудки, как «Путями последней Австразии» – поистине уже не увидит и не услышит… Это, впрочем, даже к лучшему – тайна будет сохранена от теплохладных.
В книге Александра Иванова много моментов спорных, гипотетических. Как правило, сам автор оговаривает их спорность. Но его заслуга уже в том, что он ставит вопрос там, где остальные видели только ровное место и не усматривали вовсе никакого вопроса. Отнюдь не стремясь дать развернутый комментарий к каждому параграфу книги, остановимся на наиболее интересных моментах.
