Никто не знал, кто он и откуда…
Рыбный рынок приморского городка привычно гудел. Кричали, расхваливая свой товар, торговцы да торговки, шумели как всегда многочисленные посетители.
На высокую худощавую фигуру в чёрном если и обращали внимание, то лишь исподволь. Незнакомец худобой, бледностью костистого лица, рваностью движений, небрежно перекинутым через плечо хвостом длинных полуседых волос, конечно, разительно отличался от местных завсегдатаев, но мало ли кого занесёт на южный берег ветер перемен.
Торговка баба Зина была хорошо известна местным. Её нервный нрав да потуги в вокальные упражнения всем давно уже приелись, но аренду она платила справно, а потому не гнали.
Незнакомец раз от раза проходил мимо ее прилавка, небрежно окидывая взглядом потрошёного кижуча да форель, не удостаивая внимания ни саму бабу Зину, ни колокольный перезвон с ближайшей церковки, порой застающий его на рынке, и заставляющий многих суеверно креститься.
Неизменно он брал свежайшую форель у старика Арама, перекидывался с тем парой слов да исчезал также, как и появлялся – подобно ночной тени.
День через день, а когда и неделю. Никто не знал, кто он, откуда и зачем в городке, да и мало кто интересовался этим вопросом – всё же здесь, у моря у людей было полно своих интересов, чтобы ещё следить за чужими.
Но, понятно, что не у всех…
Незнакомца вечерами видели на набережной, читающего что-то, глядя на закат, или пишущего на листах бумаги на незнакомом местным языке.
Это была, кажется, среда. А может, пятница – дни, текущие своим чередом, порой схожи, как близнецы.
Незнакомец привычно шёл мимо прилавка бабы Зины после того, как отзвонили колокола.
Как вдруг та начала визжать, будто одержимая.
