Перед вами – книга, в которой переплелись эхо давних легенд и отголоски подлинных исторических событий. В её основе – многогранный образ Влада Цепеша, окутанный мрачными преданиями и противоречивыми свидетельствами эпохи.
Особое место в повествовании занимает «Сказание о Дракуле воеводе», созданное дипломатом и писателем Фёдором Курицыным. В нашей книге представлен вариант этого памятника древнерусской литературы, дошедший до нас в переработке иеромонаха Ефросия. Именно через призму этого текста читатель сможет прикоснуться к своеобразному взгляду XV века на личность валашского правителя – его жестокость, мудрость и парадоксальную справедливость.
Однако история Дракулы в книге – не изолированный сюжет. Она вплетена в сложный узор политических и религиозных потрясений Московской Руси.
Особое внимание уделено распространению так называемой «ереси жидовствующих» – духовного движения, бросившего вызов устоям Русской православной церкви. Через взаимодействие этих линий – балканской легенды и московского церковного раскола – раскрывается драма эпохи, где вера, власть и человеческая природа сталкиваются в непримиримом противостоянии.
Эта книга – не просто пересказ известных источников. Это попытка воссоздать атмосферу времени, когда слухи становились историей, а история – мифом. Приглашаем вас в путешествие сквозь века, где правда и вымысел сплетены воедино, а прошлое продолжает говорить с нами через страницы древних рукописей.
Пришествие незримого врага
Осень 1471 года. Туман, густой и липкий, как прокисшее молоко, окутал Новгород. В этот день в городские ворота въехала небольшая свита киевского князя Михаила. Среди придворных затерялся неприметный человек – врач Захария бен Аарон га-Коген, или попросту Схария.
Он не привлекал внимания: худощавый, с тихим голосом и глазами, будто затянутыми пеленой. Но в его походке, в едва уловимых жестах читалась холодная уверенность человека, знающего цену времени.
В первый же вечер он остановился у старого колодца на окраине города. Вынул из-за пазухи медный сосуд, прошептал что-то на языке, от которого у случайных свидетелей стыла кровь в жилах, и вылил содержимое в воду.
– Пусть корни прорастут, – прошептал он. – Пусть семя даст ростки.
