Разумеется, всё выдумано, а любые
возможные совпадения –
случайность. Автор заверяет
читателей, что эта стилизация
выполнена с большой любовью к
жанру и его королеве —
А. К.
Я спрашиваю, чтобы узнать.
Чарлз Диккенс. Дэвид Копперфилд
Моя дорогая Пруденс!
Прошла целая неделя с тех пор, как ты уехала и написала мне, а я только сейчас села ответить на твоë письмо. Конечно, ты не волнуешься – знаешь, что если бы со мной что-то случилось (хотя доктор Бердфорд говорит, я для своих лет удивительно бодра, и я с ним совершенно согласна), моя сестра Ив сообщила бы тебе. Мы с ней давно об этом договорились. Так, на всякий случай. Поэтому ты не волнуешься, но наверняка удивляешься и, возможно, подозреваешь, что произошло что-нибудь таинственное. Как в тот раз, когда у нас в Сент-Энн-Уотерс исчезла компаньонка миссис Гастингс, а ты всё распутала, а я тебе немножко помогла. Это было удивительное приключение, я часто о нём вспоминаю!
Но нет, дорогая Пру, после твоего отъезда ничего таинственного в нашей деревушке не произошло. Впрочем, как я сейчас поняла, ты не могла об этом подумать, потому что, разумеется, если бы опять исчезла какая-нибудь компаньонка, я сразу тебе написала бы и попросила твоего совета.
Причина моего молчания тривиальна и обидна – я немножко вывихнула запястье. Нет-нет, я не преуменьшаю, действительно немножко, сейчас уже гораздо лучше, и доктор Бердфорд снял повязку и даже разрешил писать письма. И, конечно же, я сразу кинулась тебе писать. Думала, если будет больно, я черкну всего несколько строчек, просто чтобы ты знала, что со мной всë в порядке, но вот пишу и пишу, а пока почти ничего не болит. Спасибо доктору Бердфорду, он накладывал очень действенную мазь (хотя с неприятным запахом, должна сказать) и заглядывал ко мне каждый день. Полагаю, молодому пациенту пришлось бы самому ходить к доктору на перевязки, но преклонный возраст имеет свои преимущества, как ни странно, и среди них – возможность без угрызений совести принимать доктора на дому.
Хотя, как ты знаешь, я люблю ходить пешком, так что с удовольствием лишний раз прошлась бы до приëмной доктора (это весьма приятный путь мимо пруда с утками, ты его помнишь, конечно, мы гуляли там с тобой), но ведь на трость я опираюсь правой рукой, а именно она и была повреждена и забинтована. Что очевидно, раз я не могла тебе писать, не так ли? Ох, вот я и проговорилась. Опираюсь на трость, потому что колено я тоже ушибла, довольно сильно. Но доктор Бердфорд говорит – это тоже пройдёт.
