Он открыл книгу. Обложка была гладкой, без единой буквы. Страницы – пустые. Он перевернул первую. Тишина. Вторую. Тишина. Третью. Тишина.
Он ждал. Ждал, что слова появятся, как роса на траве. Но их не было. Только белизна, безмолвная и бесконечная. Он закрыл глаза, пытаясь услышать шепот, который должен был скрываться в этой пустоте.
Вместо слов, он услышал свое дыхание. Биение сердца. Шум крови в ушах. Это была другая тишина, наполненная им самим. Он открыл глаза. Книга все еще была пуста. Но теперь он знал, что 100 слов тишины – это не отсутствие звука, а присутствие себя.
Он снова открыл книгу. Белые страницы казались теперь не пустыми, а полными потенциала. Он провел пальцем по гладкой бумаге, ощущая ее прохладу. В этой тишине, которую он сам создал, начали рождаться мысли. Не слова, а образы. Воспоминания о летнем дожде, о запахе мокрой земли. О смехе ребенка, который эхом отдавался в его памяти.
Он закрыл книгу, но тишина осталась. Она окутала его, как мягкое одеяло. Он понял, что книга – это лишь зеркало. Зеркало его внутреннего мира, где каждое мгновение, каждая эмоция, каждый неслышимый вздох – это слово. Слово, написанное не чернилами, а самой жизнью. И эти 100 слов тишины были самыми важными, потому что они принадлежали только ему.
Он снова открыл книгу. Белые страницы казались теперь не пустыми, а полными потенциала. Он провел пальцем по гладкой бумаге, ощущая ее прохладу. В этой тишине, которую он сам создал, начали рождаться мысли. Не слова, а образы. Воспоминания о летнем дожде, о запахе мокрой земли. О смехе ребенка, который эхом отдавался в его памяти.
Он закрыл книгу, но тишина осталась. Она окутала его, как мягкое одеяло. Он понял, что книга – это лишь зеркало. Зеркало его внутреннего мира, где каждое мгновение, каждая эмоция, каждый неслышимый вздох – это слово. Слово, написанное не чернилами, а самой жизнью. И эти 100 слов тишины были самыми важными, потому что они принадлежали только ему.
