На побывке. Роман из быта питерщиков в деревне
Автор книги - Николай Лейкин. Произведение относится к жанрам юмористическая проза, юмор и сатира, русская классика. Оно опубликовано в 2024 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-227-10600-1.
Это произведение известного отечественного писателя конца XIX – начала XX века Николая Александровича Лейкина – изящный перевертыш. Его герои хотят, чтобы у них все было как в романах: и сентиментальные жесты, и несметное богатство, которым одаривают достойного, – а получается всё, как в жизни. За каждым действием молодого человека, приехавшего в деревню к родителям и внезапно заполучившего завидную невесту, стоит расчет. Что стоит за оказанной молодому ресторанному прислуживающему честью: уважение к его «полированности» и трезвому образу жизни, влюбленность в него невесты или нечто иное? Это и предстоит выяснить читателю, погрузившись в невероятно напряженный роман прекрасного бытописца и сатирика.
Читать онлайн Николай Лейкин - На побывке. Роман из быта питерщиков в деревне
© «Центрполиграф», 2024
I
Деревенские сани, запряженные парой лохматых лошадей с бубенчиком под дугой, подкатили к запертой деревенской околице. У колодца с деревянным колесом-воротом возились двое мальчишек в шапках с отцовской головы и скатывались на салазках с намерзшего от проливаемой воды льда. Мужик-возница в заплатанном полушубке стал вылезать из саней, чтоб отворить околицу, но седок, молодой человек, с черными усиками, в драповом пальто с барашковым воротником и барашковой же шапке-скуфейке крикнул таращившим глаза мальчишкам:
– Эй вы, чертенята! Отворяйте же околицу! Чего бельмы-то пучите!
Мальчишки бросились отворять ворота, связанные из жердей ивовыми прутьями.
– Чьи вы, карапузики? – спрашивал их молодой человек.
– Мы-то? Мы Сидора Герасимова.
– Ну, вот вам три копейки на гостинцы. Скажите тятьке, что питерец Флегонт Подпругин кланяется.
Сани въехали в деревню. Деревня была небедная, избы по большей части исправные, с мезонинами. У некоторых изб были даже и ставни, выкрашенные в зеленый цвет с красными букетцами посредине. Тотчас за околицей слева высился даже двухэтажный дом с мелочной лавочкой внизу, на окне которой стояла сахарная голова в синей бумаге, лежали два фунта стеариновых свечей, висел кнут и виднелись два лимона, положенные в рюмки, а сзади всего этого виднелся красный картон с золотой надписью: «Папиросы „Купидон“».
– Не рыси, не рыси очень-то, дядя! А то вывалиться можно, – заметил мужику-вознице седок.
Он сидел в санях на парусинном чемодане, среди двух узлов, ящика, перевязанного веревкой, и большой подушки в розовой ситцевой наволочке. Стоявшая у ворот своей избы баба в синем зипуне ласково закивала ему головой, переходившая улицу с ведром воды девушка в нанковом сером шугае и платке улыбнулась и поклонилась. Он приподнимал скуфейку и тоже кланялся.
Когда сани очутились на средине деревни, седок проговорил:
– Подержи направо у ворот, где береза стоит. Вон где скворечница-то стоит.
– Да знаю я вашу подпругинскую избу, – сказал возница. – Чего ты!
– Подпругиных двое у нас: Никифор Иваныч – отец мой и дядя Наркис…
Лошади уж остановились у ворот. Седок вылезал из саней и схватился за узел. В окно избы кто-то стучал в стекло, и виднелась женская повязанная голова. За ворота вышел старик с непокрытой головой, в жилетке поверх рубахи, с бородой впроседь, в валенках.
