Alina Bronsky
Baba Dunja's Last Love
© 2017, Verlag Kiepenheuer & Witsch GmbH & Co. KG, Cologne/Germany
© Ключак М., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Эвербук», Издательство «Дом историй», 2025
© Макет, верстка. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2025
Ночью меня опять будит Марьин петух Константин. Для Марьи он вроде как вместо мужа. Она холила и лелеяла петуха еще цыпленком; теперь он вырос, и проку от него нет никакого. Ходит как барин по двору да все искоса на меня поглядывает. Внутренние часы у Константина давно сбились, но не думаю, что это связано с радиацией. Нельзя же всю дурь на свете на радиацию сваливать.
Откидываю одеяло и спускаю ноги с кровати. На досках лежит половичок, я сплела его из старых, порезанных на полоски простыней. Зимой у меня времени много: за огородом следить не надо. Зимой я выхожу редко, только за водой или дровами, ну или снег сгрести с порога. Но сейчас лето, так что я с самого утра на ногах. Сегодня вот надо свернуть шею Марьиному петуху.
Каждое утро я смотрю на свои стопы и изумляюсь, какие они широкие и шишковатые в немецких туристических сандалиях. Сандалии крепкие. Такие что угодно переживут, да и меня через пару лет.
У меня не всегда были такие широкие стопы. Когда-то они были узкими и изящными, покрытыми уличной пылью, прекрасными безо всякой обуви. Егор мои стопы любил. Он запрещал мне ходить босиком, потому что мужчин при одном виде моих ног бросало в жар. Когда он заглядывает, я показываю ему свои мослы в туристических сандалиях и говорю: «Видишь, что от былой роскоши осталось?» Он смеется и отвечает, что мои ноги все еще прекрасны. С тех пор как помер, он у меня вежливый стал, выдумщик.
Мне нужна пара минут, чтобы восстановить кровообращение. Я стою, вцепившись в спинку кровати. В голове мутно. Марьин петух Константин хрипит, словно его душат. Может, меня уже кто-то опередил.
Снимаю со стула банный халат. Когда-то он был яркий, красные цветы на черном фоне, а теперь цветов и не разглядеть. Но халат чистый, я за этим слежу. Ирина обещала новый прислать. Я ныряю в рукава и подпоясываюсь. Встряхиваю пуховое одеяло, разглаживаю его на постели и стелю вышитое покрывало. Потом иду к двери. Первые шаги после пробуждения всегда неспешные.
Светло-голубое небо висит над селом как линялая простыня. Выглядывает кусочек солнца. У меня в голове не укладывается, что одно и то же солнце светит всем одинаково: и королеве в Англии, и негритянскому президенту Америки, и Ирине в Германии, и Марьиному петуху Константину. И мне, бабе Дуне, которая тридцать лет назад вправляла сломанные кости и принимала чужих детей, а сегодня вздумала стать убийцей. Константин – тупое создание, толку от него нет, один шум. К тому же я давненько не ела куриного супа.
