Кулак приходит справа.
Нет времени увернуться. Нет времени поднять руки. Только вспышка – яркая, болезненная – и мир начинает вращаться. Цвета размазываются в карусель: серый бетон пола, жёлтый свет ламп, красное что-то (кровь? Чья?), и снова серый, и снова жёлтый…
Звук удара приходит позже. Глухой. Тупой. Эхо внутри черепа – как будто кто-то бьёт в колокол, и ты находишься внутри этого колокола.
Потом тишина.
Густая.
Липкая.
Всепоглощающая.
Библиотека – это безопасное место. Здесь пахнет старыми книгами и тишиной. Здесь никто не спрашивает, почему ты один. Здесь не нужно притворяться.
Курсовая работа растянулась на двенадцать страниц, но введение всё ещё не звучит правильно. Слова есть, смысл есть, а музыки нет. Андрей вычёркивает третье предложение. Снова. В четвёртый раз.
За окном темнеет. Октябрь в этом году злой – ветер хлещет дождём по стёклам, деревья гнутся, как старики под тяжестью лет.
Часы на стене показывают половину десятого.
Общежитие в двадцати минутах ходьбы. Через старый корпус – пятнадцать.
Рюкзак на плечи. Куртка. Шарф – мама связала, ещё год назад, когда приезжала в гости. Пахнет домом. Безопасностью.
Коридор библиотеки пуст. Звук шагов эхом отдаётся от стен. Эхо, эхо, эхо… и тишина.
Старый корпус встречает запахом сырости и облупившейся краски. Здесь редко кто ходит вечером – ремонт обещают третий год, но пока только обещают. Свет тусклый, половина ламп не работает.
Но это короче. Пятнадцать минут вместо двадцати. И дождь не так сильно достаёт.
Шаги впереди.
Тяжёлые. Уверенные. Больше одного человека.
Андрей замедляется. Инстинкт – тот самый, животный, который говорит «опасность» раньше, чем мозг успевает понять почему.
Три силуэта выходят из-за угла.
Виктор Градов. Широкие плечи, короткая стрижка, улыбка, от которой холодеет спина. За ним – Серёга и Макс. Близнецы по духу: большие, тупые, жестокие.
