10 октября 1720 года, утро
«Нет боли, длящейся вечно, – всегда говорила она, внушая себе надежду на то, что все преходяще. И добавляла: – Нет и радости бесконечной». Возможно, как раз от бесчисленного повторения этой фразы она постепенно утратила уверенность в себе и не могла вырваться из смятения, которое уже несколько лет вызывала у нее жизнь. Она представляла себя тряпичной куклой, у которой из распоротых швов лезут нитки и которая вынуждена ежедневно штопать свое душевное состояние. Несмотря на это, благодаря отваге, порожденной нуждой, и своему упрямому характеру, она заново собрала всю свою волю в кулак, чтобы двигаться дальше. «Никто не посмеет сказать, что я смалодушничала», – повторяла себе теперь Клара.
Надежно укрывшись под слоем соломы, она сосредоточилась на дождевых каплях, стекавших по тюку. Это позволяло не смотреть на сетку из лучей опалового света, проникавшего сквозь солому. Стоило взглянуть на свет, как в глазах сразу мутнело от необъятности пространства вокруг повозки, что везла ее в поместье Кастамар. И тогда приходилось сдерживать дыхание, которое учащалось от одной только мысли, что она вне стен дома, и она начинала терять сознание. Иногда подобные приступы паники заканчивались обмороком. Как же она ненавидела эту свою слабость. Ощущение беззащитности, будто все беды мира вот-вот обрушатся на нее в этот миг, заканчивалось неожиданным упадком сил. Она вспомнила, что именно из-за этого страха засомневалась, услышав от сеньоры Монкады о возможности устроиться на работу в Кастамаре. Дородная старшая сестра-сиделка подошла к ней и сообщила, что дон Мелькиадес Элькиса, ее добрый друг и дворецкий в Кастамаре, ищет кухонную работницу в поместье.
– Может статься, тебе наконец повезет, Клара, – сказала та.
Ее потянуло воспользоваться таким шансом, но в то же время сковал ужас от необходимости бросить госпиталь, в котором она работала и при котором жила. Даже просто представляя себя на улицах Мадрида, проходящей через площадь Пласа-Майор, как когда-то с отцом, она начинала задыхаться, покрывалась испариной и теряла силы. И все же, прикрыв глаза платком, она попробовала самостоятельно добраться до окрестностей дворца Алькасар. Но стоило ей ступить за ворота госпиталя, как снова случился приступ паники. Сеньора Монкада была так добра, что согласилась отправиться вместо нее к сеньору Элькисе, чтобы рассказать ему об исключительных кулинарных способностях своей подопечной. Как видно, их дружба была давнишней, в молодости они оказывались на одних и тех же пикниках, когда она была на службе у графа де Бенавенте, а он – у герцога Кастамарского. От нее сеньор Элькиса узнал, что любовь к готовке у Клары семейная: ее мать испытывала такую же страсть и была главной поварихой кардинала Хулио Альберони
