Предисловие
«…Но вот слово ослушалось его, стало холодным и тяжелым, как камень. Куракин скомкал недописанный лист, швырнул в корзину, и та глухо охнула, словно и вправду в нее угодили булыжником. Куракин испуганно вздрогнул, схватился со стула, сжал высокую его спинку так, что побелели пальцы. И тут же краем глаза заметил, как колыхнулась тяжелая пурпуровая штора, глухо, от потолка до пола, закрывавшая единственное в комнате окно. Она никак не должна была ожить. Створки окна заклеены бумажной лентой еще с холодной ветреной осени, а сейчас уже жаркий май. И форточка давным-давно не открывалась, на ней сломалась ручка. Куракин всё собирался пригласить мастера, да откладывал раз за разом. Здесь был его рабочий кабинет, и никто, даже друзья, даже жена, не могли сюда зайти и не дай бог тронуть хоть одну бумажку. Уже нет друзей, нет жены, и что же – вломится через порог сантехник, бросит на стол свои инструменты, влезет на стул, обязательно наследит, обязательно пропадет какой-то лист… И потом, зачем форточка? Воздух здесь не затхл, во всяком случае, Куракин не чувствует никаких раздражающих запахов.
Закрыта форточка, заклеено окно. Но штора почему-то дрогнула, и одновременно с этим его тугое ухо уловило стук в стекло, такой, будто камешек кто кинул. Но какой камешек, если Куракин живет на пятнадцатом этаже?
Вот, опять стук, и опять вздрагивает тяжелая плотная ткань.
Ударили часы, и от их неожиданной гитарной басовой музыки перехватило дыхание. Он посмотрел на стрелки. Оказывается, сейчас раннее утро, семь часов. Кто мог стучать в такую рань? И как? Пятнадцатый этаж.
Всё глупо и нелепо.
И Куракин поступил так же. Заправил рубашку в брюки, провел пятерней по густому чубу и сказал:
– Да, слышу!
Затем он шагнул к шторе, отдернул её и тотчас пожалел об этом. Прямо на него летела огромная красноротая птица с черными злыми глазами. Она видела его и нацелилась ударить в грудь, ближе к горлу, даже уже выкинула вперед лапы с кривыми острыми когтями.
Куракин отшатнулся, успел отгородиться от птицы шторой, сжался весь в предчувствии удара и звона разбитого стекла.
Но ничего этого не случилось.
Он выждал еще несколько секунд, вытер пот со лба, потом медленно вернулся к столу и сказал при этом: «Вот в чем дело. Понятно, вот в чем дело».
