Димкины сказки

Жил-был в уральской деревеньке мальчик Димка. Любил он по бережку речки Каменки бродить, камушки гладкие собирать. И нашёл как-то раз камушек не простой – синеватый, словно небо в ясный день, да ещё и с белой прожилкой, точно облачко. Обрадовался Димка и побежал к деду, что жил в старом домике на окраине.

Взглянул дед на находку, усмехнулся в седые усы: «Эх, Димка, Димка… Это же камушек-голубец! Он удачу хранит, но не для кулака жадного, а для ладони доброй. Коли себялюбие в сердце поселится – потускнеет он, станет как обычная серая щебёнка».

Задумался Димка. Понёс камушек домой, а на пути малыш лет трёх ревёт – мячик его в колдобину с водой закатился. Не раздумывая, сунул Димка камушек в карман, закатал штанину и вытащил мячик. Вытер его о траву и отдал малышу. Тот просиял, а Димка руку в карман запустил – и ахнул: камушек-то его тёплый стал и сияет изнутри, словно само летнее солнышко в нём заблестело. Понял тогда мальчик: настоящая удача не в том, чтобы сокровище беречь, а в том, чтоб отзывчивым сердцем обладать.

Полез Димка через старый плетень за укатившимся яблоком – да и зацепился курткой. Оторвалась пуговка оловянная, с якорьком, подарок дяди-моряка, и закатилась в густую траву. Лежит пуговка, на солнышке греется, а сама грустит: «Вот и кончилась моя служба. Никому я теперь не нужна».

Услышала её букашка-мурашка, деловитая такая, и говорит: «Эх, пуговка, не вешай носик! Не бывает на свете вещей ненужных – бывают руки, что не умеют приспособить». Притащила она сородичей, и покатили муравьи пуговицу к ручью. Установили её на камешек – и стала она для них отличной чашей: водицу прохладную из неё пить.

Наутро Димка пуговицу нашёл, обрадовался. Не просто пришил её на место, а взял да и заштопал краешек куртки, который порвался. Сидит теперь пуговица на своём месте, блестит, довольная. Каждое утро здоровается с солнцем, ведь знает: для любого дела найдётся свой умелый да заботливый хозяин.

Забрёл Димка как-то на заброшенную старую фабрику, где когда-то стёкла цветные для окон делали. Нашёл в траве три осколочка-самоцвета: один – василькового цвета, второй – как янтарь солнечный, третий – алый, будто капелька рубина. Поднял он их, посмотрел на свет – и замер. Весь мир преобразился! Через синее стёклышко он стал задумчивым и тихим, через жёлтое – радостным и ясным, а через красное – таким смешным, что удержаться от хохота было невозможно.