Поехавшие крыши Питера
– И вот, после стольких дней ползания с рулеткой по старинному зданию, я начинаю догадываться, что Ева что-то искала. Охрана памятников? Чушь.
Я допиваю виски и двигаю пустой «тумблер» Бармену. Он бросает два кубика льда, подливает бурбон с колой и двигает стакан обратно:
– Скрытое помещение?– Бармен снимает очки, чтобы между нашими взглядами не было преград.– И что, ты нашёл секрет?
Я некоторое время держу виски во рту, делая вид, что смакую, хотя на самом деле соображаю, как увести тему в нужное мне русло:
– Дело не в этом. Параллельно началась вся эта история, что я тебе рассказывал. С самого начала Ева играла со мной какую-то игру.
– Может, в этой тайной комнате спрятан ответ?
– Это здание было лишь поводом удержать меня.
Ветер трясёт ставни и заглядывает в окна в поисках меня. Я посматриваю в сторону выхода. Меня постепенно накрывает. Бармен ходит вдоль стойки в глубокой задумчивости. Потом он приближается и говорит полушёпотом, хотя народа в зале ещё не было:
– Но ты же догадался, что там что-то спрятано?
– Да к чёрту это здание, проблема же не в нём. Ева разрушила мою жизнь.
– Слушай, а где это здание находится?
Вырулить из этой темы уже не получится. Бармен инфицирован секретами готовящегося к сносу здания. Помочь найти решение спасти мою жизнь он уже не способен. Я тоже пойду под снос.
К вечеру, как обычно, мир признаётся в отвращении ко мне. Я стою у окна, и оно похоже на окно приёма анализов в больнице. Грязно-жёлтые от осенней сырости дома напоминают выстроенные в ряд банки с мочой. Чёрные, как пакет для трупов, тучи постепенно затягивают свой узел над городом. Я ложусь на кровать в позе эмбриона из кунсткамеры, погружаясь в формалин бессознательного.
***
– Всё спишь целыми днями?
Я ползу на голос в красной темноте. Скользкие стенки сна обволакивают меня, я задыхаюсь, но продолжаю ползти, пока мне не протягивают руку.
– Эдик, ты хоть на улицу выходишь?– священник хлопает меня по плечу.
– Здравствуйте, отец Никанор,– я протираю слипшиеся глаза.
Священник подсаживается ко мне на кровать, осматривая квартиру:
– Как ты тут устроился? Соседи ведут себя культурно?
– Спасибо, что нашли мне жильё. Я в порядке.
– Ну и славненько,– он продолжает держать руку на моём плече.– Я навёл справки про твою контору хлебомакаронной фабрики. На месте этого здания раньше был лазарет старообрядческой общины. Но я не нашёл сведений, что большевики снесли лазарет, чтобы построить контору. Возможно, лазарет перестроили – тогда понятно, почему Ева хотела, чтобы здание включили в реестр памятников.
