Психомагия по Х.А. Янкелевичу: Ритуалы для Психологической Трансформации

1.1. Философский фундамент символического действия

Психомагия, как система, приписываемая Х.А. Янкелевичу, представляет собой радикальный отход от традиционных разговорных методов психотерапии, основываясь на фундаментальной аксиоме: человеческая психика, особенно ее бессознательные слои, функционирует не на языке логики, дискурса или линейного времени, а на языке символа, драмы и мифа. Это означает, что травма или укоренившийся внутренний конфликт не являются просто “плохими воспоминаниями”, которые можно “переговорить” или “проанализировать”; они существуют как активные, непрерывно действующие символические сценарии, своего рода “застывшие мифы”, требующие буквального, перформативного завершения.

Янкелевич утверждал, что бессознательное, обладая архаической, почти дологической структурой, воспринимает символическое действие как абсолютную, неизменную реальность. Если человек испытывает вину, которая заставляет его бессознательно наказывать себя, никакое логическое убеждение в его невиновности не сработает. Бессознательное требует увидеть, почувствовать и пережить акт искупления или отпущения вины, выраженный в осязаемой материи. В этом контексте психомагический ритуал становится сознательным созданием мифопоэтического пространства, где законы обычной причинности временно приостанавливаются. Это пространство, или “Сцена”, позволяет психике переписать свою внутреннюю историю не через вербальную интерпретацию, а через драматическое, телесно переживаемое событие.

Травматический опыт, по Янкелевичу, всегда остается в бессознательном как незавершенный энергетический цикл, который требует повторения – так называемое “принуждение к повторению”. Ритуал прерывает этот цикл, предоставляя ту самую недостающую часть драмы, которая позволяет “бессознательному зрителю” (о чем будет сказано ниже) зафиксировать окончание спектакля. Философская основа заключается в признании того, что человек является существом, создающим и живущим в символах. Мы не просто имеем тело; мы есть воплощенный символ. Соответственно, лечение должно быть не просто ментальным, но и телесно-символическим. Это возврат к истокам человеческого исцеления, где ритуальное действие всегда предшествовало рациональному объяснению, используя язык, общий для всех культур, – язык непосредственного, осязаемого акта.