Глава 1
Дождь начинался с тихого шепота по жестяной крыше, а к полуночи превратился в безумный ливень, хлеставший по разбитым окнам заброшенного цеха. Ветер выл в рваных проёмах, словно сама ночь оплакивала то, что должно было случиться внутри.
Аркадий Соболев пришёл в сознание от пронзительной боли в правом плече. Суставы горели огнём, и он понял, что не может пошевелить руками. Грубые стальные оковы впивались в запястья, приковывая его к старому промышленному станку, чьи ржавые шестерёнки давно застыли в последнем вздохе. Паника, острая и слепая, сжала его горло, вырываясь хриплым, неверящим криком.
– Эй! Кто тут?! – его голос, обычно бархатный и властный, звучал чужим и надтреснутым. Он дёрнулся, и металл злобно скрипнул в ответ. – Это шутки?! Я заплачу! Назови цену!
Из тьмы, за пределами тусклого света одинокой лампы на удлинителе, чьё жёлтое пятно едва освещало его унижение, шагнула фигура.
Она была высокой, закутанной в длинный тёмный плащ, мокрый от дождя и сливавшийся с тенями. Но самое ужасное было над плечами – вместо лица, грубая маска из мешковины, бесформенная и пустая. Ни глаз, ни рта – лишь безликая пустота, обрамлённая намокшей тканью. Из-под маски доносилось ровное, чуть слышное дыхание.
Фигура молча подняла руку в чёрной перчатке. Пальцы сжали ручку паяльной лампы. Тихий щелчок, и синее пламя с тихим свистом вырвалось на свободу, отбрасывая на стены пляшущие, уродливые тени.
– Нет… – Соболев затряс головой, слёзы смешались с потом и струйками дождя на его лице. Его дорогой костюм был промокшим и грязным. – Нет, ты не можешь… Я знаю тебя! Мститель! Но я же не… я не убивал!
Металлический, безжизненный голос, искажённый вокодером, прозвучал как удар хлыста по оголённым нервам. Он исходил откуда-то из груди фигуры.
– Аркадий Соболев. Три года назад ты за взятку в размере пятьсот семьдесят тысяч долларов закрыл дело Виктора Ларина, известного как «Кривой». Обвинения в умышленном убийстве двух человек были сняты за отсутствием состава преступления.
– Это ложь! Доказательств не было! – закричал Соболев, пытаясь вырваться. Цепи впились в плоть. – Суд был честным!
– Виктор Ларин вышел на свободу, – голос не изменил тона, он был монотонным, как чтение протокола. – Через двадцать семь дней он в состоянии наркотического опьянения ворвался в квартиру Михаила Петрова, свидетеля, давшего против него показания. Он зарезал жену Петрова, Елену, и их одиннадцатилетнего сына, Артёма. Они умоляли о пощаде. Их последние крики… у меня есть запись.
